Любовь зла, или Разрыв шаблона в действии

Успеваю забрать сумку и пачку документов, которую хотела просмотреть дома из машины и почти пикаю брелком сигнализации, как меня мягко останавливает Фёдор.

- Это тебе не понадобится, - говорит мужчина и, закинув папку обратно на сиденье Нафани, решительно ведет меня к своему Халку.

- Предлагаю пожарить шашлыков и выпить красного вина. Ты как?

Разве я против?! Я всеми руками и ногами «за». Не за вино, конечно. Еще после нашего с Женькой девичника не отошла. Скорее за шашлыки. Кушать хотелось, очень-очень. Казалось, что желудок уже к спине прирос и жалобно скукожившись мяукает:

- Ну, покормите-е-е, люди добрые.

В магазине, который почти уже закрылся, полковник набрал два огромных пакета еды. Сам все понес в машину, а мне в руки всучил киевский торт.

- Может торт уже был лишним? - спрашиваю, едва мы уселись по местам, - Ты столько всего набрал. Мы же лопнем.

- Не лопнем, - посмеивается он, - Дети все сметут.

Мое молчание было слишком красноречиво и Фёдор бросив на меня быстрый взгляд сказал:

- У меня еще двое. Лизка и Пашка.

Я, конечно, догадывалась, что дома у полковника меня может ждать сюрприз в виде дочки, но ко второму сыночку я как-то была не готова.

- К-х-х, - закашлялась я, подавившись собственной слюной от страшного осознания, - Выходит – ты у нас многодетный отец?

- Выходит, что так, - сухо согласился полковник.

Некоторое время мы молчали. Объект моих мыслей сосредоточенно вел своего Халка, а я пыталась усвоить сногсшибательную инфу.

А ведь попа моя, обладающая экстрасенсорными способностями, чувствовала, что такой шикарный мужик, как полковник неспроста до сих пор никем не прибран. Колхозные прелестницы готовы терпеть кого угодно – алкаша, тунеядца, но не чужих детишек в доме.

А все почему?

Потому, что мы бабы – народ ревнивый до безобразия.

Алкаш-то свой, и ни с кем его делить не надо. А тут чужие детки, да еще и в тройном размере. Кому ж такое счастье нужно!

Все та же попа, что периодически подрабатывает мозгом, радостно подсказала:

- Тебе! Тебе нужен! Ты в него уже втрескалась.

Вот с последним фиг поспоришь.

Вместо обычного, вполне закономерного страха, я испытала какое-то внутренне удовлетворение и гордость.

Не ошиблась я в нем.

Правильный, благородный мужик. Детишек воспитывает.

Интересно, а где их мамаша или мамаши?

- Ты решил меня с детьми познакомить, - смущенно начал я, - А…ну…мама их против не будет?

Полковник тяжело вздохнул.

- Она умерла три года назад.

- Прости. Прости, пожалуйста! Я не знала, - стушевалась я, - Ты, наверное, ее очень любил?

Я мысленно сникла. Смерть жены многое объясняла, но сам факт не сулил ничего хорошего. Велика ли вероятность, что полковник до сих пор по ней страдает?

- Нет…уже, - ровно ответил он, к моему удивлению и облегчению, - Мы с ней уже много лет в разводе были, когда…когда все случилось. Не сложилось у нас.

Странно. Не похож Фёдор на мужчину, который способен бросить жену с тремя детьми. Нутром я чувствовала, что он не все договаривает, но выспрашивать не стала. Захочет – сам расскажет, когда будет готов.

Я тоже много чего ему не рассказываю.

Вскоре мы подъехали к большому одноэтажному частному дому с яркой зеленой крышей.

- Приехали, - с улыбкой пояснил Федор, паркуясь у гаража, - Ну, как тебе мой дом? Он довольно старый, но я много чего поменял. Водопровод провел, ванную пристроил.

- А ты молодец! – похвалила я, с удовольствием видя, как приятны Фёдору мои слова, - Я сразу поняла, что у тебя золотые руки.

За калиткой залаяла собака, и я мгновенно напряглась.

- Не бойся. Собака у меня на цепи, - успокоил мужчина и подтолкнул ко входу.

Двор оказался просторным, неожиданно, выложенный простой тротуарной плиткой.

- Красиво, - сказал я, осматривая ухоженный цветник.

- Это Лиза в этом году посадила. Раньше тут везде бурьян рос по колено. Мне все некогда было. В прошлом году плитку положил – сразу забот убавилось.

Когда вошли в прихожую, я оробела.

А вдруг я детям не понравлюсь, и они меня невзлюбят. Что тогда делать?

- Эй, никто тебя не съест, - усмехнулся полковник, подталкивая меня дальше.

За дверью довольно громко работал телевизор. Похоже, дети смотрели мультики.

- И как ты их одних оставляешь?

- Лиза уже взрослая. За Пашкой приглядывает.

Думалось мне, что взрослая дочка Фёдора не сильно обрадуется какой-то чужой тетке, но отступать уже было некуда – в большую светлую кухню вошла высокая темноволосая девочка-подросток и недоуменно уставившись на меня настороженно поздоровалась:

- Здравствуйте, - и уже отцу, - Пап, а ты чего не в больнице?

- Баб Маша с Мишкой переночует, - отозвался полковник, выкладывая покупки.

В этот момент из комнаты выглянул худенький, взъерошенный мальчик лет восьми.

- Привет, - улыбнулась я, не зная как вести себя дальше.

- Дети, знакомьтесь! Это Ира.

Две пары одинаковых глаз, совсем не похожих на отцовские, подозрительно, изучающе уставились на меня, и девочка первой представилась:

- Лиза. А вы папина подруга?

Я на секунду растерялась на зная, что ответить, но тут все точки над «ё» расставил Фёдор ответив: