Любовная косточка (СИ)

— Это не шутки, — произнес Жюль, опустив глаза. — На самом деле, я — совершенно никчемный повар, а бушон прославился только благодаря моей сестре. Она выучила все рецепты нашего деда и была шефом.

— Немыслимо! — только и произнес месье Бертран. — Немыслимо!

— Что происходит? — спросил король из своей ложи. — Какие-то проблемы, шеф Лефер?

— Это скандал! — грозно провозгласил Форсетти, буравя Клер взглядом.

— Простите, но я больше не желаю участвовать в этом фарсе, — Жюль поклонился королю и королеве, судьям, а потом развязал фартук и передал его Клер. Та машинально взяла его, прижав к груди. — Всего доброго, месье, — и Жюль преспокойно покинул площадь. Толпа расступилась и поглотила его.

Несколько секунд Клер еще видела — к нему бросились сразу десятки зевак, расспрашивая, толкаясь, но вот он пропал из виду, а она осталась. Осталась совсем одна.

— Скажем, что Лефер признал поражение и выбыл по собственному желанию, — торопливо говорил месье Винсент.

— Да, это лучший выход, чтобы избежать скандала, — согласился месье Ансельм.

Ему вторил и месье Бертран, а месье Форсетти напыщенно заявил, что ему стыдно перед их величествами за испорченный конкурс.

Все они говорили так, как будто Клер не было рядом.

Она стояла возле них, все еще не веря, что свершилось самое ужасное, и комкала в руках фартук Жюля. Вот так предать ее… при всех… на последнем рывке…

— А вы что здесь делаете, мадемуазель? — соизволил, наконец, заметить ее месье Форсетти. — Чтобы духу вашего здесь не было! Какой позор! — он снова смерил ее брезгливым и презрительным взглядом. — От этих провинциальных девиц всего можно ожидать!..

— Я не сделала ничего, — сказала Клер, и голос ее, сначала звучавший хрипло, постепенно окреп, — ничего такого, что позволяло бы вам осуждать меня и смотреть с презрением. Вас послушать, так готовить женщине столь же неприлично, как быть гулящей!

— Мадемуазель! — воскликнул шокированный месье Винсент.

— Господа, господа! — призвал всех к спокойствию месье Ансельм. — Мы не должны выходить за рамки приличий…

— Что там у вас происходит, Ансельм? — снова позвал король. — Мы хотим знать!

— Небольшое недоразумение, сир! — отозвался королевский распорядитель с фальшивой улыбкой.

— Немыслимо! Позор! — скорбно произнес месье Бертран. — Если его величество узнает…

— Не узнает, — месье Форсетти кивком приказал Клер удалиться. — Прощайте, мадемуазель.

Но она не двинулась с места, упрямо наклонив голову.

— Прощайте! — с нажимом повторил Форсетти. — Мы вас больше не задерживаем.

Они и правда ее не задерживали. Смотрели, как на болотную жабу, которая вдруг запрыгнула на обеденный стол.

— Уходите, мадемуазель, — смягчился месье Ансельм. — Не усугубляйте ситуацию…

— Нет, — Клер ответила так резко, что особо впечатлительный месье Винсент подскочил, как ужаленный.

— Что вы сказали? — зло прищурился Форсетти.

— Нет, я не уйду, — Клер вскинула подбородок и сделала книксен королевской чете, улыбаясь так мило, словно ей только что присудили главный приз «Мадемуазель Очарование». — Я — повар. А повар никогда не бросает свою кухню. Прошу прощения, господа. Меня ждет цыпленок.

Круто развернувшись, она пошла к своему столу, ничего не видя вокруг — глаза словно застилал туман.

— Что происходит? — донесся до нее недовольный голос короля. — Почему шеф Лефер покинул нас?

Предатель Жюль… пакостник репортер… подлая Агнес… насмешливый Ренье… тупоголовые судьи… Все они против неё. Клер бросила фартук Жюля на мостовую, поправила косынку и еще раз осмотрела продукты, что у нее остались.

Зрители взволнованно зашумели, пытаясь понять, почему ушел шеф Лефер, а его сестра осталась. Еще большие волнения начались, когда Клер приступила к готовке.

Кто-то протестующее засвистел, и его поддержали несколько человек. Стараясь не обращать внимания на свист и насмешки, Клер принялась намазывать толченым чесноком тушки.

Цыпленок «Монморанси» будет в золотистой корочке, сколько бы козней ей ни строили. В одном Ренье был прав — нельзя готовить лишь по проверенным рецептам, какими бы замечательными они ни были. Пора расправить крылья и взлететь…

Она торопливо сервировала цыпленка, когда Ренье понес свое блюдо для оценки.

Только не торопиться… только не торопиться, чтобы ничего не испортить…

Восторженные возгласы судей и придворных, окружавших ложу короля, заставили ее оторваться от сервировки. Что это?! На тарелках, которые Реньое поставил на стол, лежали какие-то странные мешочки из… теста?.. Тончайшие листы теста были заложены складками вокруг говяжьих костей, поставленных стоймя. Боже! Что за новаторство?!

Такой же вопрос терзал и судей, а заодно и королевскую чету.

— Что вы подали нам, шеф Рейв? — спросил месье Ансельм, которому уже не терпелось приступить к дегустации. — По запаху похоже на запеченную ягнятину…

— Вы совершенно правы, — спокойно подтвердил Ренье. — Это — ягнятина на полой косточке. Мясо рубится достаточно большими кусками, смешивается с травами, сморчками, латуком и шалотом. Потом все заворачивается в пресное тесто, раскатанное до прозрачности, и запекается.