Любовная косточка (СИ)

Его поддержали, да так активно, что Жюль подпрыгнул и заметался из стороны в сторону, пытаясь всех успокоить. Но его не слушали. Кто-то предлагал идти к королю с жалобой о предумышленном поджоге прямо сейчас и требовать честных соревнований между Клер и Рейвом. Кто-то предлагал в отместку вымазать ворота «Пищи богов» навозом, в знак презрения и бойкотировать ресторацию. И когда довольно слабо прозвучал голос, что женщине следует думать о женском, а вовсе не о состязаниях в профессиональном соревновании, то говорившего сразу же и очень выразительно попросили замолчать, что он и сделал, мигом признав, что бушон «У Лефера» — лучшее заведение всей страны, и в нем — лучший шеф-повар.

Клер слушала все это, но словно потеряла способность двигаться и говорить. Эти люди были на ее стороне. Она обижалась на них за то, что они так легко отказались от ее бушона, сердилась, но теперь…

— Все замолчали и разошлись по домам, — спокойный голос Ренье перекрыл возмущенные крики. — Господа, проявим уважение к даме — завтра мадемуазель Клер предстоит весьма напряженный день — она встречается в третьем туре состязания с королевским поваром, ей надо отдохнуть и приступить к коронному блюду. Или вы считаете, что она не достойна звания лучшего повара страны?

Вслед за его словами воцарилась такая тишина, что было слышно, как лают собаки на соседней улице, и вода капает со стропил.

— Клер завтра участвует в состязании? — спросил месье Баллок.

— С королевским поваром, — подтвердил Ренье.

— Но… победили вы, месье Рейв, — сказал месье Эвансис, поправляя на длинном носу очки с закопченными стеклами.

Что касается Клер, она воззрилась на Ренье с таким же удивлением, как и остальные, гадая — сошел ли он с ума. Ренье поймал ее взгляд, улыбнулся и подмигнул. Солнце только что взошло, и он стоял перед толпой полуголый, с перемотанной бинтами рукой, лохматый, черный от сажи, но… такой красивый! Клер любовалась им, точно увидела впервые.

— Его величество даже отказался пробовать блюдо нашей Клерити! — возмущенно проревел месье Винтуш.

— Завтра его величество попробует ее блюдо, — заверил Ренье. — И мадемуазель Клер обязательно победит господина королевского повара. Но для этого ей надо хоть немного поспать. Прошу, господа, прошу — расходитесь.

Люди медленно потянулись со двора, желая Клер удачи.

Когда перед бушоном остались только трое — Ренье, Жюль и сама Клер, девушка поднялась на ноги и подошла к брату.

— С чего это ты вернулся? — спросила она.

Жюль взъерошил волосы, посмотрел на Ренье, на Клер и отвел глаза:

— Знаешь, Клерити, — сказал он, — ты была права. Я поступил по-свински. Думал, теперь весь мир у моих ног, но… что-то меня это совсем не обрадовало. Пока ехал на станцию, все думал о твоих словах. И… вот, вернулся. Деньги у меня, я их не потратил, не думай. Я готов опять тебе помогать, хотя…

— Хотя в этом уже нет никакого смысла, — закончила за него Клер. — Ты всей стране оповестил, что в бушоне хозяйничает женщина, если помнишь.

Ренье не вмешивался в разговор брата и сестры, но и никуда не уходил — стоял рядом с Клер, сразу за ней, и она чувствовала его поддержку вернее, чем если бы он держал ее за локоток со столичной учтивостью.

Повисло тягостное молчание. Жюль виновато опустил голову, а Клер скрестила руки на груди, меряя его взглядом.

— Ты не представляешь, как я испугался, — сказал Жюль. — Особенно когда понял, что тебя нет дома, а в бушоне горит свеча. Кому понадобилось запирать тебя там? И почему все загорелось?

— Вернись ты в другое время — я бы тебя поколотила, — сказала Клер веско. — Но сейчас… я рада. Жюль! Я так испугалась! — и она расплакалась уже по-настоящему, стыдясь слез и закрывая лицо локтем.

Ренье и Жюль бросились ее утешат, но она оттолкнула их с шутливым гневом:

— Не подходите ко мне, огромные и глупые мужчины! Дайте женщине спокойно поплакать…

— Пойду, посмотрю, что с бушоном и продуктами, — тут же подхватился Жюль и умчался.

Ренье тоже отошел на несколько шагов. Вдруг он наклонился и поднял что-то с земли.

— Посмотри-ка, — позвал он Клер, и та поспешно вытерла лицо подолом рубашки и обернулась.

В руках Ренье держал пустую бутыль из-под оливкового масла.

— Валялась у самого крыльца, — сказал он. — Готов поклясться, при помощи него и разожгли огонь.

Клер осмотрела бутылку и тихо спросила:

— Ты знаешь, кто это мог сделать?

— Конечно, — он пожал плечами. — Это Агнес мстит. Вполне в ее стиле. Она не любит делиться тем, что считает своим.

— То есть тобой? — Клер поставила бутылку на землю. — И что будем делать? Заявим в полицию?

Подумав, Ренье покачал головой:

— Нет, я сам поговорю с ней. Я тоже виноват. Но ты не волнуйся. Она тебя больше не потревожит. А тебе надо готовиться к соревнованию.

Соревнование! Клер успела уже и позабыть о нем!

— О чем ты?! — возмутилась она. — Ты наплел людям, что король будет пробовать мое блюдо, но он ничего не будет пробовать, потому что победителем объявлен ты!