Любовная косточка

— Успокойся, — Клер сидела за столом, вертя солонку и пристукивала по полу носком башмака, — я никого не подозреваю в предательстве. Просто у Рена Рейва хватит подлости подслушать, установить слежку… да мало ли, что он может придумать.

— По-моему, ты слишком увлеклась фантазиями, — сказал Жюль. — Вряд ли шеф самой знаменитой ресторации в городе станет шпионить за нашим бушоном.

— За лучшим бушоном в городе, — поправила его Клер. — Но как получилось — так получилось. Бычьи хвосты похищены и отыграны. Мы можем оставить их в меню, но это ничего не даст в нашей войне.

— В какой войне? — спросила Дельфина.

— А ты не поняла? — усмехнулся Жюль. — Наша Клер объявила войну Рену Рейву.

— Не я ее начала, — парировала Клер.

— Заведомый проигрыш, — пробормотал Жюль.

— Это мы еще посмотрим, — сказала Клер.

[1] От французского слова «таинственный»

Рагу и справедливость

— Что это ты снова задумала, Клер? — простонал Жюль, когда на следующее утро Клер поставила на стол корзину, из которой торчали утиные лапки. — А апельсиновый конфитюр зачем?!

— Мы сделаем касуле с уткой, — Клер так и горела, и все вокруг словно воспламенялось от ее неуемной энергии. — Это будет обычное касуле — фасоль, морковь, пряности, свинина, но мы добавим туда еще и утку.

— Утку? Она все забьет своим запахом…

— Не забьет, — Клер достала тушку утки и поручила ее на куски. — Мы потушим ее с апельсиновым конфитюром, это придаст ей божественный аромат.

— С апельсином? Утка и апельсин?!

— А что ты так испугался? — Клер хихикнула. — Добавляем же мы лимон, а апельсин просто чуть более сладкий. К тому же, дедушка мне об этом рассказывал.

— Об утке с апельсинами?

— Да.

— Не знаю, что получится, — сказал Жюль с сомнением.

— А вот сейчас и проверим.

Утро бушон жил по устоявшимся правилам, а в обед, после закрытия, проверив, что двери заперты и окна занавешены, Клер приступила к священнодейству в окружении своих верных жрецов кулинарии — Жюля и Дельфины.

Утка была готова — тушеная в собственном жиру до золотистой корочки, она была мягка, нежна и насквозь пронизана терпкой свежестью апельсинов.

Добавив в керамический горшок мясо, фасоль, пряности и кусочки утки, Клер высыпала сверху несколько рубленых долек чеснока и горсть мелко порезанных свиных шкурок.

— А это зачем? — не утерпел Жюль.

— Это придаст рагу вязкости, — объяснила Клер. — Дедушка всегда бросал свиные шкурки, когда хотел загустить блюдо без добавления соуса.

Все это великолепие томилось три часа на медленном огне, а потом Клер и ее помощники сняли пробу.

— Невероятно! — Жюль попробовал и не смог остановиться. — Выше всех похвал! Сестренка, ты превзошла саму себя! Свиные шкурки и правда загустили рагу.

— И вкус апельсинов здесь к месту, — удивилась Дельфина, — кто бы мог подумать.

— С этим блюдом мы точно утрем нос Рену Рейву, — объявила Клер. — Завтра мы подадим касуле с уткой, и весь город повалит в наш бушон!

Утром касуле с уткой разошлось в считанные часы, и радостная Клер с гордостью поставила перед месье Праженом тарелку рагу, ожидая восторженной оценки.

— Вкусно, — признал месье Пражен, едва попробовав. — Но зачем шеф Жюль начал копировать блюда из «Пищи богов»? Ваш бушон всегда специализировался на традиционной кухне, а тут начались какие-то новаторства, в которых вы вовсе не сильны. Только вчера вечером я пробовал касуле с уткой у Рена Рейва. И его подача нравится мне куда больше — он подает не всю утку, а только ножки — это эстетично, аппетитно, не создает мешанину на тарелке. И чеснок… в «Пище богов» в этом блюде ощущается лишь дух чеснока, твой нос его обоняет, но язык не чувствует. Думаю, они натирают долькой стенки горшка перед тушением, а не бросают его кусками.

Это была настоящая пощечина.

Клер побледнела и замерла, комкая фартук.

После закрытия, Жюль и Дельфина бросились ее утешать, но она решительно их отстранила.

— Он опять украл мой рецепт, — ноздри ее воинственно раздувались, она сжимала кулаки, словно собиралась броситься в драку. — Ненавижу!

— Только не делай глупостей, — предостерег Жюль.

— Лучше бы вам успокоиться, мадемуазель, — посоветовала Дельфина. — Мы с месье Жюлем сами все приготовим к завтрашнему дню, вы только назовите блюда из меню…

— Наверное, тебе следует лечь в постель и отдохнуть, — поддакнул Жюль. — Ты совсем измучилась в последнее время. Ты очень бледная!

— Да, надо отдохнуть, — согласилась Клер с необыкновенным спокойствием. — Я так и сделаю.

Жюль с облегчением вздохнул, когда сестра вышла из бушона и направилась по направлению к дому.

— Бедная Клер, — посочувствовал Жюль, глядя в окно, — для нее все это так важно…

— Зато для вас, как я посмотрю, не очень, — осуждающе сказала Дельфина. — Займитесь столами, я замариную мясо.

— Займусь столами, — кивнул Жюль и вдруг подскочил. — Боже, Клер! Нет!..

Его сестра, не добравшись даже до крыльца, вдруг круто развернулась и помчалась со всех ног к ресторации «Пища богов». Жюль выбежал из бушона, намереваясь перехватить ее, чтобы не натворила бед, но не успел — Клер уже влетела в распахнутые двери, и тут же зазвенел ее обвиняющий голос.