Любовная лихорадка и золото скифов

— Знаешь, как? — насмешливо спросил Думай. — Вывести с завязанными глазами? Подождем темноты. Пока на всякий случай отведем во второй подвал. Если менты надумают осмотреть дом — не найдут. Бабе Мане скажу, чтобы комнату за ними убрала, а ты с Пилотом маты снеси обратно в спортзал.

Думай с Олегом открыли комнату немцев. Пленники решили, что их отпускают и охотно пошли за тюремщиками. Прошли знакомый коридор, вошли в еще одну комнату. Здесь Думай приподнял ковер и пленники увидели потайную дверь в подземелье. Оттуда вёл ход в еще одно тайное помещение. Курт дернулся, закричал, понял, их собираются перевести в еще более страшную тюрьму.

— Нет права! Немецкие граждане, — кричал он, а Думай уже тащил Эрвина вниз по ступенькам. Олег больно стукнул Курта в спину, толкнул в проем лаза, тот бы упал, но успел схватиться за ступеньку.

— Не брыкайся! — рыкнул Олег.

— Посидите до вечера, стемнеет, выпустим, — снизу крикнул Думай. — Объясни деду, чтобы не рыпался.

Провидение помогало бандитам. Задержись с эвакуацией пленников еще пару минут, можно только гадать, как развивались бы события дальше.

С улицы донесся шум остановившегося автомобиля, раздались требовательные сигналы, залаял Акбар. Баба Маня привязала собаку и открыла калитку — милиционеру в форме и гражданскому. Думай предупредил, если придут менты, впустить и провести в гостиную. Гости спросили хозяина, и баба Маня провела их в гостиную. С хозяином и пленниками они разминулись.

Думай спускался первым, за ним, качаясь от слабости, обреченно шел Эрвин, смирившийся с судьбой, следом Курт, и замыкал цепочку Олег. На середине лестницы Курт приотстал, вдруг нагнулся и бросился в ноги Олегу, тот от неожиданности повис на нем, Курт рывком перебросил его через себя и бедный Олег покатился по ступенькам, толкнул Эрвина, тот упал на Думая, свалил его, и все полетели вниз. Курт бросился наверх. Выскочил в коридор, там никого, кинулся к веранде. Дверь была не заперта, выбежал во двор. Акбар заливался лаем, но не мешал прорваться к калитке. Она была не заперта, и Курт оказался на улице. Оглянувшись, увидел стоявшую машину с сидевшим за рулем водителем. Из компании похитителей, — решил Курт и бросился бежать в другой конец улицы, где она делала поворот. Высокие заборы с обеих сторон узкой безлюдной улицы, не походили на заборы в районе, где они жили.

При падении в погреб больше всех пострадал Эрвин, Думай лишь выматерился. Олег бросился за Куртом, поднялся к выходу из погреба, услышал громкие голоса в гостиной, и понял показываться опасно. Вдруг молодого немца видели. Вернулся на лестницу, спустился во второй подвал.

— Баба Маня разговаривает с какими-то мужиками. Если менты видели молодого, нам хана, — испуганно проговорил он. — Поднимись, потолкуй. Ты же хозяин, не спросят, что здесь делаешь.

— Отличным приемчиком молодой тебя купил! — Поддел Думай подельника. — Борьбой занимается, видно.

— Скажи, что будем делать, когда придут за нами? Сматываться пора из города!

— Вначале определимся со старикашкой, если коньки не отбросил. Ты так стукнул его, что и мне досталось!

— Хрен с ним! Как нам выбраться наружу и смотаться, пока не взяли?

— Не бзди, если молодой не приведет, не придут. Соловей с Пилотом где?

— Опохмеляются в столовой.

Вдвоем они внесли Эрвина во второй, потайной подвал. Добраться до тайника, вход в который искусно замаскирован, можно только через верхний погреб. Горела электрическая лампочка в абажуре, стояли деревянный топчан, несколько стульев, телевизор. На столе графин с водой. Помещение не хуже того, где до этого содержались пленники. Не было лишь холодильника и окон в сад.

Эрвин не сопротивлялся. Думай за плечи, Олег за ноги донесли старика до топчана и положили.

— Как бы дедок наш Богу душу не отдал. Жмурик нам никак не нужен.

— Легавые шныряют по улицам. Молодой знает наши фейсы. Собираешься сидеть в этой мышеловке и ждать, когда придут за нами? Я ухожу, — сказал Олег.

Сверху послышался условный стук.

— Старика оставим подыхать? Уже в штаны наклал. Кто настаивал привезти фрицев ко мне? Вы со Славкой, а теперь "я ухожу". Нет уж! Сиди и не шуми, схожу, посмотрю, что за гости, тогда и решим, как быть, — сказал Думай, поднимаясь по лестнице.

***

Курт бежал и бежал, не зная куда, подальше от тюрьмы, где томился с дядей почти трое суток. Дорогу преградила речка в высоких бетонных берегах, он повернул на дорогу вдоль речки. Где она делала изгиб, показалось море. Оно помогло сориентироваться, в какую сторону направиться дальше. Он уже не бежал, а быстро шагал. Встретилось несколько прохожих, проводивших его удивленными взглядами. Вскоре Курт оказался на оживленном шоссе.