Любовная мелодия для одинокой скрипки

–?Очень приятное состояние, – перебила Берту Витальевну Каролина. – Женой я уже бывала. Три раза. А вот любовницей не приходилось. Мне нравится...

–?Не думаю, что это хорошая тема для шуток, деточка.

–?Не я начала.

–?Видите ли, традиции семьи Алекса... Он вам рассказывал?

–?В самых общих чертах.

–?Шесть поколений Сильверов служили царю и России, за что были не раз награждены и получили при царе право жить в Москве и служить в самом престижном московском полку... Шесть поколений! Не всякая дворянская фамилия может похвастать тем, что точно знает историю своих шести поколений.

Каролина разозлилась. «Тоже мне, снобы, – подумала она. – Судя по фамилии, выходцы откуда-то из Силезии и в Россию попали через Польшу примерно в восемнадцатом, если не девятнадцатом, веке».

–?А вот Сенчковские шесть поколений назад не приобрели, а утратили право называться шляхтичами по приговору царского суда за участие в восстании против России. – Каролина вздернула подбородок. – Но никакой суд не может лишить дворянина его принадлежности к благородному сословию, если он сам себя своим поведением не лишил этого! Род же Сенчковских восходит к тринадцатому веку и своим родоначальником считает рыцаря Зена Кривая Подкова!

Берта Витальевна пожевала сухими, чуть подкрашенными губами и сварливо сказала:

–?Поляки всегда были антисемитами.

–?Стоит ли обижать целый народ такими огульными обвинениями, Берта Витальевна? Кстати, после высылки из Польши все мои предки женились на русских или украинках. Даже одна еврейка была. Так что у нас только фамилия польская, – сказала она и подумала, что сделала это напрасно. Словно оправдывалась неизвестно за что.

–?Я поняла вас, вы не хотите заключать брак в синагоге. Это значит, что вы прервете вековую традицию семьи... Впрочем, это не имеет никакого значения, ибо сын от жены не еврейки не считается евреем, будь его отец хоть самим московским раввином! – С этими словами Берта Витальевна ушла, и Каролина поняла, что здесь она никогда не найдет поддержки и симпатии.

Наконец Алекс привез из таможни две купленные в Италии картины.

Все собрались в гостиной. Приехала даже Динка, сдержанная и чинная. Ее пригласил Алекс, отчего в душе Каролины опять шевельнулся червячок подозрения, и она его постаралась безжалостно задушить, стыдясь ревности к собственной дочери.

Две почти черные картины были установлены на специальных треногах и подсвечены софитами, отчего выглядели еще более непрезентабельно. Но Алекс сиял. Он успел размыть на одной картине уголок, из-под слоя копоти и окаменевшей грязи сверкнули яркие краски, сохраненные великолепным древним лаком от вредного воздействия тепла, дождя, открытого очага и человеческих испарений.

Презентация была устроена специально, чтобы заснять все на видео. Кроме того, каждую картину со всех сторон Алекс снял современным цифровым фотоаппаратом и уже вечером рассчитывал прогнать все через компьютер. Инна выразила готовность участвовать в расчистке. Алекс попросил ее обучить всему, что она умеет, Каролину, но Инна тут же возразила, ответив, что сама слишком мало умеет, чтобы учить. Презентация, так хорошо начавшаяся, закончилась безрадостно.

Каролина ушла с Динкой к себе. Комнату, которую ей выделили, она назвала будуаром, объясняя, что всегда пыталась представить себе, как это должно выглядеть, и теперь постарается свое представление воплотить в жизнь. Будуар, независимо от того, насколько он соответствовал каноническому представлению о нем, уже получился на славу, и, по мнению Алекса, это была самая уютная комната в доме.

–?В отношениях напряженка? – спросила Динка, устраиваясь у камина в глубоком кресле, облюбованном Алексом.

–?Есть грех... Сама видишь.

–?Кто задает тон?

–?Обе дамы. Бабушка выражает свою неприязнь без особых затей в словах, а мадам – поджав губы. Понимаешь, с ней что-то происходит. Она почти не бывает дома. Алекс говорит, что у нее активная светская жизнь, много знакомых и подруг, они часто встречались и раньше. Но я чувствую, что ей не сидится дома.

–?А как ты?

–?Вживаюсь...

–?Нога не беспокоит?

–?Практически нет...

–?Почему практически, а не просто нет?

–?Немного отекает.

–?Врачу показывала?

–?Нет.

–?Алексу говорила?

–?Нет.

–?Мать, ты у меня словно из лесу вышла. Кто же так поступает? Надо врачу показать, посоветоваться.

–?Ох, не хочется мне! Как подумаю, опять эти белые стены и милые пустые улыбки.

–?Не клевещи на итальянцев, у них были вовсе не пустые улыбки, а от души.

–?Ну, то у итальянцев. Да и не хочется Алекса от его новой игрушки отрывать.

–?Знаешь, мать, – задумалась Динка. – Помнишь, у меня был тренер по боевым единоборствам?

–?Такой могучий и красивый? И виски седые?

–?Разглядела?

–?Чего там было разглядывать – в глаза бросалось. И не мне одной.

–?Чего же ты молчала? Я бы вас познакомила... – игриво ухмыльнулась наглая дочь. – Но это все так, разминка. А вспомнила я его вот почему. Он сломал ногу, что-то у него там не зарастает толком, ему пришлось уйти с тренерской работы, и он сейчас стал массажистом. Ребята говорят, замечательный. Давай, я тебя покажу ему.

–?Не знаю...