Любовная отрава

Увидев, как переменилось ее лицо, бородач поставил перед нею тарелку с овощами и положил рядом серебряную ложку. Но Кэролин была в таком состоянии, что не могла остановить взгляд на чем-то одном, не говоря уже о том, чтобы есть.

— Вы не назвали мне своего имени, — прошептала она, опустив глаза. Собственная рука казалась ей сделанной из свинца.

— Меня называют дикарем — Вайлдменом.

Усевшись напротив Кэролин, он отпил возбуждающего чая.

Вайлдмен? Но это невозможно! — проносилось в голове у женщины. Кэролин наблюдала за ним, желая увидеть, какой будет его реакция на чай, но ничего особенного не произошло, лишь взгляд его становился все более пронзительным. Почему у него так сильно сужены зрачки? Он, наверное, ничего не видит в полутемной хижине.

Вайлдмен подлил себе еще чаю, но отпил совсем немного. Так они и сидели, попивая чай, наслаждаясь теплом, которое разливалось по их телам. Сон начал охватывать Кэролин, но она старалась сдержать себя. Если он захочет… захочет…

— Мне надо идти, — с трудом прошептала она. Уходить ей хотелось меньше всего.

— Только не ночью, Кэролин, — покачал головой Вайлдмен. — Я не отпущу тебя.

Она хотела было встать, но силы изменили ей.

— Почему ты живешь здесь один? У тебя что, нет семьи? — спросила Кэролин. Мысли в ее голове путались.

— Нет, у меня нет близких. — Он хмуро посмотрел на нее. — Расскажи мне о своем муже. Ты любила его?

Женщина принялась рассказывать о том, как Форрест работал у ее отца, а потом перешла к теме своего замужества, однако избегала говорить о любви: страсть до такой степени овладела ею, что Кэролин опасалась затевать разговор на эту тему. Но пока она говорила, у ее собеседника был какой-то рассеянный вид. Казалось, ему неинтересно слушать ее и он лишь выжидает, чтобы перейти к другим, более важным делам.

Может, он скрывается от закона за какое-нибудь преступление? — подумала Кэролин. Судя по тому, как он обрабатывал ее ногу, он имеет некоторое представление о медицине. Наверное, он сбежал из Филадельфии или Бостона. Она не раз слышала рассказы о студентах-медиках, которые совершали роковые ошибки в своей практике и, чтобы избежать тюрьмы, предпочитали спрятаться где-нибудь подальше. Вот уж действительно дикарь!

…Глаза их встретились. Кэролин едва дышала. Когда его рука соскользнула со стола, чтобы потянуться к ней, сердце женщины замерло.

Застыв, она смотрела, как он медленно провел пальцами по ее запястью. Потом его ладонь поползла вверх, погладила ее плечо, и Вайлдмен взял ее за шею. Он нежно дотронулся до ее подбородка, до щеки… Большой палец Вайлдмена обвел ее розовые губы, а затем он запустил пятерню в ее пышные волосы…

Тело Кэролин горело, она жаждала его поцелуя. Прежде она робела и не позволяла Эвану целовать себя. Куда только подевалась ее робость? Все ее тело изнывало по его прикосновениям.

Вайлдмен встал и придвинулся ближе к ней. Приподняв ее голову, он близко наклонился к женщине.

— Если бы я был джентльменом, — прошептал он ей прямо в губы, — я бы не предложил тебе остаться у меня на ночь в этой хижине. Я позволил бы тебе уйти назад, в твой полуразрушенный дом и умирать там в одиночестве от страха. Сегодня такая ночь! Я бы позволил безумцам, которые живут неподалеку от твоего дома, напасть на тебя. Позволил бы все это, прикрываясь разговорами о чести! — Он прерывисто задышал. — Но я уже давно не джентльмен, Кэролин. Этой ночью твое место здесь, в моей лачуге. Мы проведем ночь вместе.

Его бакенбарды щекотали ее щеки. Мягкими и теплыми губами он дотронулся до ее рта. Он соблазнял ее или, наоборот, показывал, что она под его защитой? Кэролин дрожала от желания, ей и в голову не приходило спросить Вайлдмена, на что он намекал, говоря о том, что могло произойти в ее доме накануне Дня всех святых. Впрочем, женщина знала, что опасность витает над ней, но здесь она была в безопасности.

— Но я… — прошептала она, когда поцелуй прервался, — я… должна вернуться. Лиза…

— 'Oна присмотрит за ней, — проговорил Вайлдмен, вновь припадая к ее губам. Его язык проник глубоко в ее рот, его глаза светились в темноте как два огонька.

Внезапно отпустив ее, бородач резко отвернулся и направился к очагу. Кэролин наблюдала, как он помешивал поленья в камине и искры разлетались в стороны, освещая его широкоплечую фигуру.

Когда он вновь повернулся к ней, Кэролин поняла, что хочет одного — его прикосновений. Потянувшись к нему, она опять испытала жгучее желание, непозволительные мысли роем пронеслись в ее голове.

Вайлдмен подбросил в очаг еще дров, и хижина наполнилась удушливым жаром. Языки пламени то и дело врывались в комнату. Стоя спиной к Кэролин, бородач сорвал с себя рубашку, а затем повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Женщина, замерев, не сводила с него взора.

А снаружи грохотал гром, нежданный дождь обрушил на деревья и хижину потоки воды.

Присев возле камина, Вайлдмен внимательно взглянул на Кэролин, словно прислушиваясь, а она… она внезапно сползла с табуретки на пыльный пол. Молча Вайлдмен встал, поднял женщину на руки и опять уложил на кровать.