Любовная отрава

— Я не возражаю, — заявил Эван, подумав, что жена, возможно, несколько смущается его. — Как моя жена, ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится.

Кэролин встревоженно поглядела на него.

— Но что же беспокоит тебя? — спросил Эван, приподнимая ее подбородок и целуя Кэролин в кончик носа.

Она заставила себя улыбнуться:

— Обещаю, что как-нибудь расскажу тебе все, но сегодня, в день нашей свадьбы, я хочу быть счастливой.

Он нежно поцеловал ее дрожащие губы.

— Обещаю, что сегодня ночью ты будешь счастлива, — прошептал он, чувствуя, как огонь желания закипает в его жилах.

Но, приподняв голову и выглянув в окно, Эван вдруг понял, что его обуревает странное чувство: ему казалось, что Кэролин не полностью принадлежит ему. Он почти физически ощущал, что часть ее души не открывается ему, ускользает от него…

Если ему все же удастся покорить ее, как это сделал его добрый, но глуповатый друг Форрест, то придется очень долго добиваться доверия Кэролин. Но как вести себя с женщиной, которую он любил так отчаянно? Достаточно ли одного терпения? Неужели страсть к Тимберхиллу будет то угасать, то разгораться в ней, как жар у больного желтой лихорадкой, но никогда не отпустит ее насовсем?..

Гостиница «Миллерс и ложка» находилась у придорожной заставы, расположенной на дороге, ведущей в Филадельфию. После долгого пути в кромешной тьме гостиница, показавшаяся вдалеке из-за поворота, ослепила их ярким светом, льющимся из окон. Пока сани быстро скользили по снегу, Эван дремал, положив голову на плечо Кэролин. Его руки бессильно упали на колени.

Глядя в окно, Кэролин думала о том, что не может избавиться от чувства, что ей не следовало уезжать из Тимберхилла столь поспешно. Уж слишком быстро все произошло. Приехал Эван, и она с радостью бросилась в его объятия, но теперь, когда дом ее детства остался позади, женщина ощущала беспокойство.

Обдумав все хорошенько, она поняла, что бежит от своего чувства к Вайлдмену — Джону Раснеру. Впрочем, она все еще не могла убедить себя в том, что это один и тот же человек. Тот молодой помощник ее отца, которого она так любила, когда была невинной девочкой, не мог быть человеком, что долгие годы жил в лесной глуши. Его глаза были совсем не такими, как прежде. Они стали изменчивыми, таинственными, дикими…

Да, все произошло слишком быстро. Ей следовало поговорить с Джоном. Она должна была узнать, почему он допустил, чтобы отец и сестра считали его мертвым. Неужели все из-за эпидемии дифтерии и обвинений против ее отца? Или, может, она еще не все разузнала?

Кэролин зарылась лицом в волосы Эвана. Вдохнув его аромат, она с радостью подумала, что ей не придется больше спать в одиночестве в мрачном и старом доме. Огни «Миллерса и ложки» все приближались, маня их своим уютом и теплом.

Как нелепо, подумалось Кэролин, что в день своей свадьбы ее обуревают мысли о мертвом ребенке, которого она приняла у Фанни. Может, из-за того, что теперь она и сама могла забеременеть?

Интересно, стал бы Сайлес с такой радостью благословлять их брак и венчать их, если бы знал, что она сделала с его мертвым сыном?

— Что-то у тебя не слишком счастливый вид, — донесся до женщины голос мужа. Он все еще держал голову на ее плече, выражение его лица было задумчивым.

— Да нет, я просто размышляю, — улыбнувшись, промолвила Кэролин. — Ты устал? Ведь ты так долго болел.

— Мы еще посмотрим, какой я слабый… очень скоро посмотрим, — проговорил Эван, сверкнув глазами.

И тут же кровь быстрее побежала по жилам Кэролин, мрачные мысли в одно мгновение улетучились у нее из головы. Эван теснее прижался к ней и припал к ее губам страстным поцелуем, сулящим им обоим невиданное наслаждение, которое ждало их этой ночью.

Не прошло и часа, как они приехали в гостиницу. Как это всегда бывает, когда в отель приезжают новобрачные, вся прислуга перемигивалась и хихикала, провожая их в комнату. Кучер Эвана, Томас, распряг и накормил лошадей и устроился на ночлег в сарае.

Оказавшись в теплой, уютной комнате, Кэролин и Эван повернулись друг к другу и довольно рассмеялись.

— Я попрошу, чтобы нам прислали легкий ужин, — сказал Эван, стряхивая с себя плащ и снимая сюртук.

— Я бы выпила пунша, — заявила Кэролин, обходя комнату и оглядывая огромную кровать. — Что ж, здесь нам, по крайней мере, будет тепло.

— И никаких тебе привидений, — улыбнулся Эван.

Подойдя к жене сзади, он помог ей снять плащ. Женщина дрожала и прислонилась к мужу, пытаясь совладать с собой.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Эван, чувствуя, как напряглось ее тело.

— Нет-нет, — успокоила его Кэролин. — Вовсе нет. Все это глупо, конечно, но я почему-то думаю о первой брачной ночи с Форрестом.

Эван отступил назад, нервно развязывая шейный платок и вынимая запонки из манжет.

— Знаешь, — продолжала его жена, — я тогда была совсем невинной девочкой. Должна ли я сказать тебе, что у меня так и не было… первой брачной ночи?

Эван замер на месте, не в силах стянуть с себя башмаки.

— Послушай, — промолвил он недоуменно, — не хочешь же ты сказать, что… ты до сих пор… девственница?

Женщина смущенно засмеялась: