Любовная отрава

Для домашнего наряда Кэролин предпочла цветастый шелк. Плотный белый шелк и коричневый бархат пошли на жакет и платье для выходов. Женщина также остановила свой выбор на зимнем шелковом плаще, подбитом мехом, и подходящей к нему муфте. Дамы договорились, что на платье для приемов пойдет темная набивная материя. Предполагалось, что это платье будет с модной, завышенной талией.

Некоторое время дамы никак не могли решить, какую ткань из трех — индийский муслин, розовый набивной ситец или кремовый шелк — выбрать еще на одно платье. Но потом все же остановились на муслине и обговорили покрой, придумав украсить подол будущего наряда и короткие рукава простой вышивкой с серебряной нитью. Кэролин забеспокоилась было о том, что потратит слишком много денег, но потом решила, что Эван будет только рад этому.

После всех обсуждений портниха поднялась в приготовленную для нее комнату на верхнем этаже и сразу же принялась за шитье выходного платья. Ее дочери поехали в город за всякими мелочами и вернулись еще до темноты.

Эван в открытых санях тоже направился в город, оставив жену заниматься дамскими развлечениями. Вернулся он, когда миссис Пепперелл раздавала распоряжения о подготовке столовой и нижних гостиных. Прекрасные, вручную расписанные обои с пейзажами Пенсильвании и зеленые драпировки как нельзя лучше украшали столовую, в которой стоял длинный обеденный стол, окруженный дюжиной стульев.

Взбежав наверх и распахнув дверь спальни, Эван увидел, что его жена спит среди целой горы своих покупок. Усмехнувшись, он подошел к ней, восхищаясь ее красотой и радуясь тому, что эта женщина, которая так его любит, наконец-то принадлежит ему.

Вытащив осторожно одну из шалей, он бережно накрыл Кэролин. Женщина потянулась, и они едва не стукнулись головами. Ее сонные глаза были полны беспокойства.

— Прости, пожалуйста! Я не хотел тебя будить, — промолвил Эван, прижимая к себе жену, которая, к его удивлению, на этот раз не потянулась к нему с объятиями.

Впрочем, Кэролин быстро пришла в себя и нежно обняла мужа. Целуя ее в шею, он чувствовал биение ее пульса.

— Что тебе снилось?

Женщина тяжело вздохнула:

— Да так. Ничего.

Но потом, тесно прижавшись к мужу, Кэролин обвела комнату невидящим взором. Ей вспомнилась темная, зловещая тень, преследующая ее. Кэролин поежилась: ночные кошмары Тимберхилла преследовали ее и на брачном ложе. И на сей раз все было еще хуже, чем там. В этом сне тень в темном плаще изнасиловала ее. А она лежала не двигаясь и не в силах противиться насильнику.

Кэролин обняла Эвана, стараясь отогнать от себя мрачные воспоминания. Ей хотелось наслаждаться их красивой любовью, хотелось засыпать и просыпаться в его объятиях. Ей нужно было время, чтобы исцелиться и жить дальше, оставив воспоминания о Форресте и Тимберхилле в прошлом.

Но очень уж реальным был ее сон. Казалось, все происходило наяву, или… должно было произойти. Кэролин была абсолютно беспомощной и не могла остановить те силы, которые пришли в движение с ее приездом в Тимберхилл.

Кэролин была неподражаема в платье из муслина, которое прекрасно сидело на ней, подчеркивая ее округлую грудь и оставляя руки и шею открытыми. Уложив волосы хозяйки в затейливую прическу, горничная Бетси вплела в них шелковую розу, а один локон оставила свободно спадать на шею.

Войдя в ее комнату, Эван, который никак не мог совладать со складками своего галстука, остановился как вкопанный.

— Боже, как ты прекрасна! — вырвалось у него.

— Благодарю вас, добрый мой супруг, — проговорила Кэролин, зардевшись от его похвалы.

Подойдя к туалетному столику и глядя на мужа в зеркало, она принялась душиться, проводя пальчиком за ушками и по груди. Эван быстро пересек комнату и вынул из нагрудного кармана изящную коробочку.

Вручив ее жене, молодой человек поводил губами по ее шее.

— Это тебе, моя дорогая женушка. Ты просто сводишь меня с ума. Я хочу тебя. Сейчас. Здесь.

Кэролин засмеялась:

— Но мы же опоздаем к гостям.

Открыв коробочку, женщина увидела сверкающее хрустальное ожерелье, которое идеально подходило к серебряной вышивке на ее платье.

— Позволь мне помочь тебе, — прошептал Эван, взяв ожерелье и застегнув его на гибкой и нежной шее жены. Он долго любовался ее отражением в зеркале, а затем, по-прежнему стоя у нее за спиной, провел ладонями по груди Кэролин.

Затаив дыхание, Кэролин смотрела на его руки. Она чувствовала, как от желания напрягаются ее соски. А потом одним движением Эван скользнул руками за вырез ее платья и нежно провел пальцами по ее груди.

— Знаешь, я никогда раньше не замечал этого шрама у тебя на шее, — прошептал он, глядя в зеркале на ее затуманившиеся от страсти глаза.

— Да это так… ерунда… Послушай, а может… может, нам и впрямь задержаться на несколько минут? — тихо проговорила Кэролин, чувствуя, как кровь закипает в ее жилах. — Но я бы не хотела портить прическу.

Медленно отняв руки от ее груди, Эван повернул к себе табурет, на котором сидела жена.

На нем были бриджи из белой шерсти. Кэролин расстегнула застежку, чувствуя, как пульсирует его возбужденная плоть.