Любовная отрава

— Так твой муж позвал доктора? — продолжала она расспросы.

Люсиль выпрямилась, напоминая собой привидение.

— Но было уже слишком поздно! Они все умирали! Я должна была спасти их! — Миссис Эбей горестно завыла, и от ее криков по коже Кэролин побежали мурашки.

Эван прошептал ей прямо в ухо:

— Может, хватит? Ориона позвали слишком поздно, и бедняга свихнулась, осознав собственную вину. Я хочу, чтобы мы ушли отсюда, Кэролин, и немедленно.

Вой все продолжался, напоминая собой заунывные вопли плакальщиц. Люсиль не сводила с них глаз, которые, казалось, вот-вот выкатятся их орбит. Вытянув вперед дрожащие руки, она неуверенно побрела к ним и закричала вновь:

— Я заполучу его сердце!

Не теряя ни секунды, Эван развернул Кэролин и подтолкнул ее к лестнице, не отставая от жены ни на шаг.

— Я больше ни слова обо всем этом не хочу слышать! Я хочу уехать из этого ужасного места до темноты!

Когда они выбежали во двор, с неба в грязь падали тяжелые дождевые капли.

— Но… Джозеф… — заговорила Кэролин. — Может, у него есть что-то…

Лицо Эвана помрачнело от гнева и страха.

— Хватит с меня этой ерунды! — вскричал он, подталкивая жену к карете. — Дети умерли. Твоего отца прокляли, и неважно — справедливо или нет, ведь прошло столько лет! Посмотри, к чему приводят твои расспросы! Эта старая женщина… Я старался быть терпеливым, я хотел понять!.. — Эван стегнул лошадей, и экипаж быстро помчался прочь от зловещего дома.

За их спиной раздался слабый крик. Обернувшись, Кэролин увидела Джозефа, который стоял в дверях с поднятой рукой.

Сжав кулаки, Кэролин едва сдерживала слезы. Она была не столь напугана, сколь зла на мужа за то, что он увозил ее.

Она вновь стала собственностью мужа! Хоть и любила Эвана! Конечно, он хотел защитить ее, но не считал себе ровней! Он посмел приказывать ей, а это было невыносимо для Кэролин.

Отец был прав, когда запретил ей заниматься медициной. Потому что первая же прочитанная книга стала для нее катастрофой: она узнала, что у нее есть собственные разум и воля, и ей пришлось всю жизнь противиться собственной воле ради мужа, но в то же время бороться с мужем, пытаясь сохранить собственное «я».

Стерев капли дождя с лица, Эван еще раз подстегнул лошадей. Колеса вязли в жидкой грязи, замедляя их продвижение вперед. Бурк проклинал все на свете и чувствовал, что напряжен, как часовая пружина.

Интуиция подсказывала ему, что Кэролин не испугалась старой безумицы. Напротив, его жена ощущала себя во всеоружии, а вот он хотел убежать. Молодой человек признавался себе, что, пожалуй, не желал бы испытывать на себе силу характера жены.

Целых десять лет ждал он Кэролин, даже не надеясь, что она когда-нибудь станет его женой. Он восхищался ее смелостью, жаждал обладать такой необыкновенной женщиной. И вот теперь, когда его желание исполнилось, он понял, что Кэролин — вовсе не его собственность, да понял слишком поздно. Эван хотел быть для нее всем, мечтал сделать все, чтобы она забыла о нелепом замужестве и стала счастливой. И он чувствовал свое бессилие, когда видел, что часть ее существа принадлежит мрачному прошлому. Это несказанно злило его.

Эван резко остановил лошадей посреди дороги. Они уже вымокли насквозь, так что лишние минуты под дождем мало что значили.

— Кэролин, я люблю тебя. Прости, если я был резок.

Он видел, как она сжимала кулаки, а потом спрятала их в складки юбки.

— Боюсь, что теряю тебя, — просто сказал он.

Женщина разрыдалась и бросилась в его объятия; Эван судорожно сжал челюсти. Затем Кэролин подняла голову, и он поцеловал ее. Эван не понимал, что она чувствует, и это пугало его.

— Ты все еще любишь меня? — прошептал он в ее мокрые волосы.

Кэролин кивнула:

— Да, очень. Поехали, а? Не хочу простудиться и жить под крышей Сайлеса до тех пор, пока не поправимся.

— Мы сможем сразу же уехать в Филадельфию?

Женщина отпрянула назад, лицо ее было обиженным.

— Нет! Разве ты не слышал, что она сказала? Я должна покончить с этим! Не знаю, почему, но я чувствую, что что-то начинает проясняться. Я получу ответ на свои вопросы, я уверена! Может, мне просто надо все спокойно обдумать.

Эван помнил это ее дерзкое выражение лица — оно было таким, когда он сделал ей предложение. Да, подумалось ему, этой женщиной нельзя распоряжаться.

Эван постарался успокоиться. Только теперь он понял, что значит позволять ей все. Он хотел, чтобы она чувствовала себя свободной от него самого, и цена этой свободы была велика, чудовищно велика. Потому что теперь они были вольны разойтись в разные стороны… или остаться вместе…

ГЛАВА 18

Эван и Кэролин уже подъехали к повороту на Тимберхилл, как вдруг услыхали громкий стук копыт. Едва Эван успел отвести лошадей в сторону, как навстречу им промчалась коляска Сайлеса, в которой сидела Джоанна Аппель. Привстав, женщина яростно стегала лошадей, ленты ее капора развязались, и он съехал ей на спину, оставив открытыми вымокшие волосы.

Кэролин удивленно проводила миссис Аппель глазами.

— Что это с ней случилось? — пробормотала она.