Любовная паутина

На голубой бумаге записывались частные звонки, на белой – деловые, на желтой – неотложные деловые вопросы, на красной – чрезвычайные происшествия. С тех пор как появилась молоденькая, но не по возрасту расторопная Карин, Эланна ввела в офисе цветовой код. И хотя понадобилось время, чтобы код стал привычным и заменил простые папки, Эланна признала, что Карин оказалась образцом организованности: придуманная начальницей система в ее руках работала без сучка и задоринки. Тем более странно было видеть Карин в таком смятении, хотя девушка и пыталась его скрыть.

– Насколько я понимаю, у вас какие-то проблемы?

– Это мягко сказано, – вздохнула Карин. – По правде говоря, если бы окна не были герметически закрыты, половина сотрудников, наверно, попрыгала бы вниз еще четыре дня назад. – Но туг она спохватилась, вспомнив, по какой причине Эланна отсутствовала. – Простите. Никогда бы не подумала, что я такая бесчувственная. Еще одно доказательство, как здесь все посходили с ума. Хм... – Она сочувственно вздохнула. – Как Митч? А главное, как вы?

Хороший вопрос, подумала Эланна, и был бы еще лучше, если бы я знала ответ.

– Если не считать какого-то мерзкого вируса, с Митчем все в порядке. Что же касается меня, то, должна признаться, все довольно сложно.

– Представляю. – За очками в красной оправе светилось откровенное любопытство. Но Эланна решила его не замечать.

– Так что же здесь происходит? Почему все на грани самоубийства?

– Мериэн вам не говорила?

– Последнее время я была очень занята, – сухо заметила Эланна. – Короче, в чем дело?

– Рамсей Тремейн пытается захватить «Сан-Франциско трэндс».

Рамсей Тремейн, напористый австралийский миллионер, пожирал газеты и журналы, словно страдал неутолимым голодом и относился к американским издателям будто к закускам на шведском столе.

– Вы шутите?

– Нет, это правда. – Карин не собиралась скрывать презрение. – Я не для того получала диплом с отличием, чтобы работать на наглого выскочку Тремейна.

– Но у нас издание не его типа, – возразила Эланна. – Так чего он хочет от нас?

– Об этом вам лучше поговорить с Мериэн, – сказала Карин. – Она ждет вас у себя в кабинете. Я обещала послать вас к ней, как только вы придете. Ой, и Джонас звонил прямо перед вашим приходом. Он напомнил, что сегодня вы собирались выбирать кафель для нижней ванной. Просил передать, что будет ждать вас в магазине в полдень.

– Вероятно, мне придется отложить эту встречу, – ответила Эланна, глядя на гору бумаг на столе. – Сделайте одолжение, Карин, сообщите ему, что покупку кафеля придется перенести.

– Хорошо. – И снова в глазах Карин стоял вопрос. И снова Эланна оставила его без внимания.

– Если кто позвонит, я в кабинете у Мериэн. Направляясь по длинному коридору в кабинет тети, Эланна подумала, что неожиданный кризис с Рамсеем Тремейном по крайней мере отвлечет ее от личных проблем. Хотя бы на время.

Митч проснулся от звука ударов. Сначала его полусонный рассудок решил, что он заперт в здании, а снаружи рвутся снаряды. Но, окинув взглядом уютную комнату, он постепенно вспомнил, что находится вовсе не в Бейруте, а в Сан-Франциско. В доме Элли.

Элли. Дом. Что может быть отрадней этих слов? Натянув джинсы, которые Элли купила ему в Вашингтоне, он отправился искать источник повторяющегося стука.

На первом этаже обнаружился рабочий, прибивавший гвоздями с широкой шляпкой дранку для штукатурки в комнате, которую, как Митч помнил, Элли называла второй гостиной. Комнате предназначалось стать неким сочетанием библиотеки и кабинета.

Митч немного понаблюдал за рабочим, восхищаясь, как это молоток ни разу не промазал. Я бы на его месте, подумал Митч, по меньшей мере десяток раз попал по большому пальцу. Он откашлялся.

– Вы не Джонас Харт?

Джонас оцепенел. Шея, плечи, руки – все окаменело. Опустив молоток, он обернулся и встретил взгляд одобрительно улыбающегося Митча. Это лицо он годами видел на телеэкране. Странно, мелькнуло у него в голове, такое впечатление, будто переживания прошедших лет добавили зрелости, но не состарили красивые черты журналиста и даже сделали их еще более выразительными. Если это возможно. С ледяным комом ревности в груди Джонас мысленно задал себе вопрос: а что, если Эланна найдет этого парня более привлекательным? Более желанным?

– Да, это я. А вы...

– Митч Кентрелл, муж Эланны, – представился Митч, не догадываясь, как больно ранит собеседника этими невинными словами– Моя жена права, мистер Харт. Вы большой мастер. Ваша резьба по дереву в верхней спальне просто исключительна.

– Спасибо. – Джонас пытался угадать по лицу Митча, что именно Эланна рассказывала о нем мужу. БЫВШЕМУ мужу, поправил он себя. – Для этого нужно иметь клиента, который разбирается в таких вещах и точно знает, чего он хочет. – По крайней мере Эланна воспользовалась тем, что ты не сразу появился, про себя добавил Джонас.

Митч потер небритый подбородок и осмотрел комнату. Известковая пыль плавала в лучах утреннего солнца и покрывала пол и стены.

– Смешно думать об Элли как о понимающем клиенте, – пробормотал он.

Джонас вскинул бровь, но промолчал.