Любовная проблема (ЛП)

Сердце Эммы сжалось. Сколько она ни вспоминала ту ночь, ей никогда не приходило в голову, что она не единственная, кто не чувствовал себя достаточно любимым.

Она не была невиной. Она всегда это знала, но не понимала, что ущерб, который она нанесла ему, был таким же реальным, как и ущерб, который он нанес ей.

Эмма покачала головой.

— Мы не можем этого сделать, Кэссиди.

Он придвинулся ближе, его руки сомкнулись вокруг ее лица.

— Нет. Больше никаких расплывчатых, неконкретных ответов. Если ты не хочешь меня, ты должна сказать об этом прямо. Если ты не хочешь «нас», тебе тоже придется это сказать. Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. Но ты должна произнести эти слова.

Эмма издала хныкающий звук и закрыла глаза.

Затем она поняла, что это именно то трусливое поведение, к которому он ее призывает, и заставила себя встретиться с ним взглядом.

— Скажи это, Эмма, — приказал он, хотя его глаза убеждали в обратном.

Руки Эммы поднялись, чтобы схватить его за запястья.

Затем она сделала единственное, что пришло ей в голову, что позволило бы им обоим вырваться из этой паутины боли, в которую они снова попали.

— Я хочу, чтобы ты ушел, — ее слова были тихими. Но твердыми.

Он отпустил ее, как будто она обожгла его. Возможно, потому что так оно и было.

Он провел рукой по лицу, выглядя ошеломленным, и исчез в спальне. Он вернулся с шерстяным пальто.

— Повеселись со своей семьей, — сказал он, его голос был лишен эмоций.

— Ты тоже, — монотонно ответила она.

Он потянулся к дверной ручке, затем обернулся.

— И напоследок. Это ты сказала мне исчезнуть той ночью. Я так и сделал. Но наши друзья, похоже, вбили себе в голову, что я каким-то образом оставил тебя у алтаря. Джейк сказал, что у них есть видение того, как ты стоишь там в день нашей свадьбы, ожидая жениха, который так и не появился. Почему они так думают? Я могу понять, если тебе нужно было сохранить лицо, но мне просто... интересно. Интересно, что случилось после того, как я оставил тебя на парковке той ночью.

Эмма скрестила руки и посмотрела на свои пальцы.

Пора было положить этому конец. Раз и навсегда.

— После... нашей ссоры я поехала домой. Дэйзи отвезла меня. Я забралась в постель и проплакала несколько часов, чувствуя себя слишком ужасно. Я провела большую часть своей жизни, чувствуя себя более тусклой, менее блестящей версией своей сестры близняшки, и знать, что ты тоже так считал... это было как нож в спину, понимаешь? Я так крепко держалась за тот факт, что ты выбрал меня, а потом появились все эти доказательства того, что ты выбрал меня не по тем причинам.

Он открыл рот, но так же быстро закрыл его, дав ей закончить.

Эмма покачала головой и слегка рассмеялась.

— Мне понадобилось около двух часов ночи, чтобы прийти в себя.

Тогда она подняла взгляд. Встретила его взгляд.

— Мне все еще было больно. Ужасно больно. И я не была уверена во всем, кроме того, что люблю тебя.

Его глаза вспыхнули.

— Я подумала, что это была та еще дурацкая ссора, но все нормализуется утром после хорошего сна... Я думала, что ты простишь меня за то, что я вышла из себя и швырнула в тебя кольцо, потому что мы собирались пожениться, Кэссиди. Я думала, что потребуется нечто большее, чем припадок южной красавицы, чтобы испортить всё.

— Ты сказала мне, что больше не хочешь меня видеть, — прошептал он. — Я поверил в это. Ты сказала мне уйти. И я ушел.

— Я понимаю, — сказала она, ее голос был тихим. — Я понимаю. Но я думала, что ты вернешься. Я была так уверена в этом. Именно поэтому я встала на следующее утро и позволила Дэйзи положить огурцы на мои глаза, чтобы уменьшить отечность, и позволила визажисту нанести густой слой тонального крема, чтобы замаскировать мой красный нос и покрытые пятнами щеки. Я думала, что ты вернешься, — ее голос сорвался.

— Эмма, — он протянул руку, но она отступила назад.

— Я ждала ещё часа после того, как церемония должна была закончиться. Я ждала даже после того, как все гости ушли. Я ждала, пока Дэйзи не завернула меня в огромное флисовое одеяло и буквально затащила в папину машину.

— Я не знал, — прошептал он.

Ее смех был тихим.

— Что именно было непонятно? Рыдающие голосовые сообщения? Десятки безумных текстовых сообщений?

Глаза Кэссиди закрылись.

— Ты звонила мне.

— Сотни раз, — она обхватила себя руками, потерявшись в собственном мире жалких воспоминаний. — Я умоляла, Кэссиди. Я не простила тебя за то, что ты использовал меня, чтобы влезть в компанию моего отца, но я не простила и себя. Я извинялась снова и снова, и я бы сделала это лично, но ты даже не дал мне такого шанса. Это не поступок влюбленного мужчины, — она пожала плечами. — Поэтому я сделала то, что должна была сделать. Я разлюбила тебя.

Или, по крайней мере, попыталась.

Он сглотнул.

— И я не могу вернуться в прошлое, — сказала она с небольшой улыбкой. — Я больше не буду этого делать. Если тебе не все равно, отпусти меня. Пожалуйста. Позволь мне исцелиться.