Любовная западня

— Синьорина! — Франческа удивилась, услышав, что к ней обращается один из гондольеров. Он снял свою широкополую шляпу, украшенную веселыми ленточками, и улыбнулся ей. — Не окажете ли вы мне честь, украсив собою мою гондолу? Это — как вы, американцы, любите говорить — за счет фирмы.

Франческа улыбнулась ему в ответ:

— От такого предложения невозможно отказаться. Только подождите секунду, я оплачу по счету.

Через несколько мгновений она уже удобно устроилась на цветастых подушках гондолы, чересчур зачарованная древней красотой, чтобы удивляться тому, что в сверхмеркантильной Италии ей что-то предлагают бесплатно.

— Почему мы здесь остановились? — вдруг встрепенувшись, спросила Франческа, когда гондола причалила к стертым от времени ступеням роскошной древней виллы. — Здесь очень красиво, но мне не хочется оказаться в вашей тюрьме за посягательство на чужую собственность.

Итальянец улыбнулся.

— Простите меня, белла синьорина, за то, что я — как это у вас говорится? — пускал вам ветер в глаза, но мне заплатили, чтобы я привез вас сюда. — Он подмигнул. — Тут кое-кто очень ждет встречи с вами.

Запаниковавшая было Франческа сразу успокоилась. Значит, Тимбер и Кейти тоже приехали пораньше и решили устроить ей розыгрыш! Или даже, может быть, Джейсон передумал и решил преподнести ей сюрприз, приехав в Венецию на их встречу.

— По-американски будет «пускать пыль в глаза», уважаемый.

Гондольер помог ей выбраться из лодки. Со смешанным чувством нетерпения и нерешительности Франческа стояла и смотрела на очаровательную виллу. Какого черта ее подруги решили выкинуть этот фокус?

— Мне надо просто войти?

Гондольер кивнул и прощальным жестом снял шляпу. Он уже отплывал, оставляя Франческу одну на маленьком причале.

— Вас ждут, синьорина. Чао, прекрасная леди! И пусть в Венеции сбудутся все ваши мечты!

Франческа помахала ему рукой и стала подниматься по ступенькам. Толкнув незапертую дверь, она вошла в полутемную комнату.

— Ладно, шутники! — спокойно сказала Франческа. — Ну, где вы там, выходите! Тимбер! Кейти! Или это Пану пришла в голову такая безумная затея?

— Их здесь нет, Франческа.

Услышав незнакомый голос, она обернулась. Голос принадлежал сидевшему у закрытого ставнями окна мужчине.

— Что это значит? Кто вы? — Франческа собралась уже бежать, но, вспомнив, что, кроме как вплавь, выбраться отсюда было невозможно, передумала. Большой канал — это очень романтично, но только до тех пор, пока вам не надо в него нырять.

— Ваш благодетель. Я ждал все эти годы, чтобы встретиться с вами лицом к лицу, Франческа. Теперь наконец вы здесь. — Голос его упал до шепота. — Пожалуйста, подойдите поближе. Я хочу до вас дотронуться. Я хочу убедиться в том, что вы реальны.

Испытывая скорее любопытство, чем испуг, Франческа медленно двинулась к окну. Человек у окна повернулся, и Франческа увидела, что он сидит в необычном кресле. Это было кресло на колесиках.

— Мой благодетель? Я… я не понимаю, о чем вы говорите.

— Конечно, не понимаете. Мы с Джейсоном решили, что будет лучше, если у вас сложится впечатление, будто вашим покровителем в последние четыре года был фонд, а не частное лицо.

Франческа вспомнила о тех бумагах, которые Джейсон приносил ей на подпись и поспешно забирал назад, невнятно бормоча о том, что ни к чему портить глаза, разбирая мелкий шрифт.

— Наверное, лучше начать с самого начала. Вы с Паном… Вы с Джейсоном друзья?

Человек улыбнулся. Теперь Франческа могла видеть, что он вполне привлекателен, хотя физические страдания оставили на его лице глубокие морщины.

— У таких людей, как я, нет друзей. Но да, мы знакомы уже давно. Я знаком и с вами, Франческа. С тех пор, как увидел вашу прекрасную статую.

Франческа долго смотрела на него, и наконец она догадалась.

— Моя статуя! Вы… Вы — Дэйн Вандерхоф. — Франческа посмотрела на руку, которую он протянул, чтобы дотронуться до нее. В его прикосновении не было ничего сексуального, это было прикосновение человека, убедившегося в существовании чего-то очень ценного. — Я не могу понять, почему Пан не сказал мне, что вы тот, кто… Подождите минутку! — В глазах Франчески мелькнуло подозрение. — Все эти бумаги, которые я подписывала, все эти деньги — я, что же, в финансовой зависимости от вас, мистер Вандерхоф? Значит, если я…

Он пожал плечами.

— Юридически, наверное, да. Но это не имеет значения. Деньги для меня ничего не значат. Ничего. — На его лице вновь появилась улыбка. — Я обнаружил, насколько они бесполезны, когда ухлопал огромную сумму, пытаясь вылечить ноги.

Франческа с сочувствием посмотрела на Вандерхофа.

— Мне… мне жаль. Я, по сути, вас не знаю, но уверена, что для такого человека, как вы, паралич просто убийствен. Как это случилось?

— Какое это имеет значение, когда вы здесь, рядом со мной, а не в мечтах? Если бы вы только знали!.. Во время моих ужасных мучений и бесконечных операций я не переставал мечтать о вас. Думаю, именно это и не дало мне умереть.

Франческа чувствовала себя как во сне. Неужели все происходящее с ней реально, или Венеция превратилась в сюрреалистическую страну Оз?