Любовная западня

— Черт возьми, для юной «затворницы», живущей в глухом лесу, у вас прекрасная речь. Наверное, это из-за тех книг, которые, я слышал, вы читаете. Слушая вас, мне хочется оторвать собственный язык и выбросить его в мусорный ящик. Когда нужно правильно говорить и все такое, я по-прежнему косноязычен.

Джеймс Фортсон с удивлением смотрел на Тимбер. Во время похорон на ней была старомодная шляпка и черное бесформенное платье, из-за чего она ничем не отличалась от своих деревенских подружек. Сейчас же, в простом открытом платье, она была просто прелестна. Фортсон подумал о Рассе и почувствовал внезапный приступ зависти, который удивил его даже больше, чем красота Тимбер. К концу лета парень наверняка залезет ей в трусики. Мысль об этом усилила неприязнь, которую Джеймс испытывал к сыну. Мальчишка все получал безо всяких усилий. Девочки, машины, учеба — все, чего бы он ни пожелал, тут же подавалось ему на блюдечке…

С трудом отвлекшись от своих мыслей, Джеймс вспомнил, что гостья до сих пор не знает, зачем ее пригласили сюда. Фортсон намеревался сообщить, что ему понадобится дом, в котором живут они с матерью, для нового арендатора. Этот план созрел у него уже давно, и поэтому предложение Джейсона Сэвилла насчет того, чтобы он обеспечил розы, гроб и все прочее, чего Дьюлани сами не могли себе позволить, было воспринято им с удовольствием: это могло стать прекрасной возможностью подсластить пилюлю.

Но теперь, глядя на Тимбер, Фортсон понял, что он совсем не хочет отослать эту девушку куда-нибудь подальше и никогда больше не увидеть.

— Гм… как насчет виски? Я собирался налить себе немного.

Тимбер посмотрела на графин с золотистой жидкостью, стоявший в старинном серванте, и, подражая героиням романов, с чопорным видом сказала:

— Я бы выпила немного хереса, если у вас есть.

Фортсон налил херес в хрупкий бокал, который стоил столько, сколько его отец-шахтер зарабатывал в месяц. — Вот. — Он протянул бокал Тимбер и, подождав, пока она сделает деликатный глоток, жестом пригласил ее сесть в кресло. Затем он налил себе добрую порцию виски и уселся напротив. — Теперь перейдем к делу.

— Пожалуй. — Тимбер отпила еще глоток хереса. Херес оказался намного вкуснее, чем она ожидала. Когда она станет богатой, то херес будет ее любимым напитком. Херес и, возможно, шампанское. — Хотя я не очень представляю, какое у вас может быть ко мне дело, мистер Фортсон. — Она подняла свой взгляд на Джейсона. — Наверное, вы хотите поговорить со мной об участке. О том, как он вам нужен для нового арендатора, и о том, что наше пребывание там более нежелательно.

Ее прямота приятно удивила Фортсона:

— Господи, детка, вы прямо берете быка за рога! Но, ей-богу, я и не думал о таких жестоких вещах. Каким сукиным сыном надо быть, чтобы согнать со своей земли безутешную вдову и ее дочь? — Фортсон притворился обиженным, как будто слова Тимбер и вправду его задели. — Действительно, некоторые называют меня мягкотелым за то, что я разрешаю вам остаться там после смерти вашего папы. Но я не из тех, кто громоздит одну неприятность на другую. — Джеймс сделал большой глоток виски и внимательно посмотрел на Тимбер. Не пережимай, сказал он себе. Девочка не дура. — По правде говоря, мне очень нравится ваша мама. У нее хорошее происхождение. Лучше, чем у большинства здесь, в том числе и у меня. — Он поморщился. — Не хотел бы говорить плохо о том, кого сегодня закопали в землю. Да простит меня Бог, но смерть не может изменить мое мнение о нем. Черт побери! Однажды этот парень, воруя из моего пруда рыбу, свалился в воду. Так мои ребята потом две недели сгоняли грязную пену с этого места! — Джеймс внимательно посмотрел на Тимбер. — Господи, детка. Я ведь просто пошутил. Улыбнитесь же хоть немного!

Тайна смерти Вулфа тяготила Тимбер, и ей вовсе не хотелось принимать участие в обсуждении его качеств.

— Он не слишком подходил для постоянной работы на ферме. Думаю, для того чтобы это понять, не нужен университетский диплом, — сухо заметила она.

Тимбер опустила свой бокал. Благополучие ее и матери находилось сейчас в руках Джеймса Фортсона. Девушка внимательно рассматривала сидящего перед ней мужчину, стараясь понять, почему всякий раз, когда их взгляды встречаются, она так сильно нервничает. Нет, дело не в той власти, которую он имеет над ней и ее матерью. Дело в нем самом. Фортсон, несмотря на свое происхождение, был рожден для того, чтобы повелевать. Тимбер это восхищало. Нравилась ей и его внешность. Густые черные волосы, лишь чуть-чуть тронутые сединой, роскошные пышные усы, карие глаза… Глаза, похоже, были единственным, что передалось от Фортсона сыну.

Почему она так реагирует на присутствие человека, с которым едва знакома? Внезапно смутившись, Тимбер отвела взгляд.

Джеймс сделал вид, что не заметил смущения девушки, хотя оно ему очень польстило. Держа обеими руками бокал, Фортсон не спеша разглядывал свою гостью, стараясь решить, что же ему делать с семейством Дьюлани.