#ЛюбовьНенависть

– О нет, малыш, вовсе не бред. Он никому не разрешал подходить к тебе, – злобно усмехнулся Сергей. – А знаешь почему, Дашенька?

– Почему? – еще шире распахнула я глаза.

– Потому что он поспорил на тебя с Петровым, кажется, что к концу года уложит тебя в кровать, маленькая мисс недоступность. Надеюсь, у него это не получилось.

Кажется, моя Вселенная взорвалась, и ее осколки попали в кровь, разрезая вены и прокалывая сердце. В горле забился пульс. В пальцах появилась предательская дрожь, и я тут же сжала их. Крепко, до боли. Быть не может. Нет.

– Не надо было говорить, – проронил Сергей. – Прости, испортил тебе праздник. Вот дурак.

– Я тебе не верю, – упрямо сказала я.

Клоун не способен на такие поступки. Он добрый.

– А жаль. Он ведь запудрил тебе мозги, Даш. Между вами ведь что-то происходит, раз он обнимает свою подружку. Кстати, мы учимся в одной школе. А ты сидишь тут одна, с больным лицом, – продолжал Сергей. – Наверное, я выгляжу свиньей в твоих глазах. Испортил такой день, вернее ночь. А ведь ты мне правда нравилась. Ты и красивая, и умная, и поговорить с тобой есть о чем.

– Я тебе не верю, – снова повторила я.

– Ты всегда была на его стороне. Но я тебе сейчас докажу.

Он полез в карман брюк за телефоном. И спустя минуту, тянувшуюся целую вечность, протянул свой телефон.

– Это беседа, о которой ты, скорее всего, не знаешь. В ней только самые крутые ребятки сидят. Называется «Топы».

Он ошибался. Я знала про эту беседу. Но промолчала.

– Меня оттуда выкинуть забыли, – усмехнулся он. – А недавно я увидел кое-что интересное. Вот, смотри.

И он включил какое-то видео. Мне стало не по себе – на нем я целовалась с Матвеевым. Было темно, и качество видео оказалось не очень хорошим, но я узнала его и себя. Точно. Он же снимал на камеру, как мы целуемся. Как же он мог это выложить?

Разочарование, горечь, обида – все переплелось во мне, заставляя крепче стиснуть зубы. Человек, которому я отдала свой первый поцелуй, оказался подлецом. Он сорвал чеку. И взрыв ненависти, в которую превратилась моя любовь, произошел по его вине.

Глава 28 Выжженные мечты

ОН ПРОСТО ИГРАЛ со мной. В глазах у меня потемнело от гнева, на щеках проступили красные пятна, и даже дыхание стало прерывистым. Наверное, нужно было вырвать телефон из рук Сергея, прочитать все, что было написано в этой проклятой беседе, вникнуть в каждую букву, но меня охватила такая ярость, что я перестала нормально соображать.

– Это его доказательство, что он тебя почти завалил. Но, так понимаю, этого не было, да, Даша? – поинтересовался Сергей с полуулыбкой.

– Не было, – почти прорычала я.

– Бедная моя, не переживай. – Он попытался обнять меня, но я его оттолкнула:

– Не трогай меня!

– Дашенька, я понимаю, тебе больно. Но лучше горькая правда, чем сладкая….

Не слушая его, я вскочила с лавки с намерением подойти к Матвееву и выяснить с ним отношения раз и навсегда. Но Сергей поймал меня за руку.

– Стой, Даша! Сначала придумай план, как отомстить!

– Какой еще план? – прошипела я. План у меня был один – подойти и устроить Матвееву Варфоломеевскую ночь.

– Успокойся, Дашенька. Остынь. Надо действовать логически. У меня есть предложение! Давай прикинемся, что мы пара. Я пойду с тобой. Матвеев будет ревновать. Поймет, что у тебя может кто-то быть, кроме него.

– Лучше прикинься деревом. И отпусти меня. – Я выдернула руку из его цепких пальцев.

– Дура ты, – усмехнулся он. – Я тебе помочь хотел.

А я шла вперед и больше не оглядывалась на него. Перед глазами была лишь одна сцена – я замахиваюсь и даю Матвееву звонкую болезненную пощечину. За то, что обидел меня. За то, что унизил. За то, что решил, что вправе на меня спорить. За то, что предал наше детство.

Однако, когда я увидела Даню, стоявшего рядом с Юлей и друзьями, во мне что-то надломилось. И я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Они положили друг другу руки на плечи и с улыбками на лицах встречали рассвет, пусть почти уже догоревший. Первый официальный в жизни взрослый рассвет. Ребята смотрели в небо так тепло, будто оно им улыбалось. А какая-то девчонка в вечернем платье вдруг заплакала и обняла подругу. И парни дружно переглянулись – так, словно им была известна какая-то тайна, одна на всех. Идиллия выпускников.

Спокойствие – последнее перед суетой поступления. Необъятное небо, бледно-розовая вода и светлая грусть по прежней жизни и детству.

– Народ, а давайте пообещаем друг другу, что встретимся здесь в этот же день на следующий год? – вдруг предложил кто-то.

Под моей ногой едва слышно треснула какая-то тонкая сухая веточка. И я поняла, что никуда не пойду. Что не разрушу эту и без того ускользающую идиллию. Что не стану устраивать сцену при всех. Что не буду выставлять себя идиоткой при его друзьях. Что не стану говорить при его девушке – не любимой, но, черт возьми, официальной, что мы целовались и что от его ласковых губ мое тело горело нежным жаром, а в голове взрывалось небо за небом. Что не переломлю свою гордость, как веточку, на которую наступила. Уйду.