#ЛюбовьНенависть

Я сделала небрежный хвост – после сна волосы, достающие до плеч, кудрявились больше обычного. И в шортах и свободном топике на лямках пошла на кухню – варить кофе. Родители еще спали, и в квартире стояла звонкая солнечная тишина. С кружкой в руках я вышла на балкон, распахнула створки и вдохнула свежий утренний воздух, заставляя себя поверить, что сегодня и правда чудесный день. Солнце, птички, запах сигаретного дыма, бьющий мне прямо в нос и… полуобнаженная девица на соседнем балконе.

Едва увидев девицу, я чуть не подавилась от неожиданности. Ибо балкон был матвеевский – он находился вплотную к нашему. Когда-то в детстве Даню строго наказали за то, что он пытался тайком перелезать со своего балкона на наш, но мы часто сидели с ним каждый на своем балконе и болтали. Понятно, очередная Данина подружка. Симпатичная, тоненькая, одетая в его рубашку, которая не слишком сильно прикрывала бедра. Она курила.

Настроение вмиг испортилось. Его портило любое упоминание о Клоуне. А стоило мне его увидеть, так в душе и вовсе начинала бушевать гроза. Клоун не замедлил появиться, словно по заказу. Он вышел на балкон, встрепанный и сонный, перекинулся с девицей парой слов, и она обняла его. Я с отвращением глянула на Матвеева – мы не виделись все каникулы. И не то чтобы он изменился, но, кажется, его плечи стали чуть шире, волосы немного выгорели на солнце, сам он загорел, из-за чего его серые глаза казались ярче. А на руке появилась новая татуировка – от локтя до запястья. С четкими гранями и линиями, объемная, выполненная черной краской. Кажется, это была львиная морда, обрамленная причудливым геометрическим узором.

Он стая еще красивее.

Или я просто давно его не видела?

Черт. Черт. Черт.

А потом Клоун заметил меня. И улыбка исчезла с его лица. Он не мог терпеть меня так же, как и я его. Это была холодная война. Наша личная война. Я сделала вид, что меня тошнит. В ответ он нетерпеливо махнул кистью, явно говоря мне, чтобы я убралась. Я тут же сложила средний и указательный палец вместе и сделал вид, что выстрелила себе в висок. Матвеев поморщился.

Девушка повернулась ко мне – на ее губах была вежливая улыбка. Наверное, она решила, что мы соседи. Хотя мы были врагами. Видимо, она спросила, кто я. Матвеев, вдруг жестко улыбнувшись, ответил что-то, и девушка рассмеялась. В лицо мне бросилась краска – она явно смеялась надо мной. Клоун что-то сказал обо мне.

– Что-то завоняло, – громко сообщила я, высунувшись из балконной створки по пояс. – Наверное, дешевками.

Они меня услышали. Девица нахмурилась. Даня перестал улыбаться. Я чувствовала себя победительницей в этом маленьком раунде до тех пор, пока порыв ветра не взметнул мой свободный топик выше, чем того требовали приличия. Я дернулась от неожиданности и пролила на себя кофе – хорошо, что я по привычке разбавила его молоком! И если девица повернулась ко мне спиной, то проклятый Матвеев явно что-то видел. Вот же неудача, а!

Я моментально одернула мерзкий топик, пообещав себе мысленно, что обязательно выброшу его, а Клоун поднял палец вверх.

– Кажется, в воздухе носится дух неудачницы, – громко сказал Матвеев и ухмыльнулся.

Наверное, мои щеки стали свекольными от смущения. И я поспешила убраться с балкона. Сердце под этим самым предательским топиком билось как сумасшедшее.

Вот дерьмо. Есть такая примета, моя личная: увидишь эту обезьяну с утра, и весь день наперекосяк. Наверное, можно подумать, что видимся мы часто – живем ведь на одной площадке. Но это не так. Во-первых, хоть мы и учимся в одном университете, наши корпуса находятся в разных концах города. И я встаю и уезжаю раньше, чем Матвеев. Во-вторых, у нас абсолютно разные компании, и мы нигде не пересекаемся. В-третьих, мы больше не заходим друг к другу домой. Мы изредка встречаемся лишь в подъезде или возле дверей да видим друг друга на разных сторонах улицы. Ну, или на балконе – как сегодня.

Как же я его ненавижу! Больше трех лет прошло после нашей ссоры, и, казалось бы, она должна была потерять значение в наших глазах, но этого не произошло. Я раз за разом пыталась убедить себя, что ненавижу этого человека. Иногда получалось. Я приняла душ, привела себя в порядок, подкрасила ресницы, намазала губы тинтом – так, как учила Танька. И села за стол – мама как раз приготовила завтрак. Не знаю, как она успевает делать все и при этом работает. Я лично с трудом успеваю вовремя собраться.

– С первым сентября, Дашка, – весело сказал папа, который каждый раз в этот день поздравлял меня. Он всегда веселился, глядя на студентов и школьников, – для него эта дата давно была неактуальна.

– Спасибо, папочка, – пробурчала я.

– Усердно грызи гранит науки, – назидательно посоветовал он, улыбаясь.

– Когда у тебя отпуск закончится, я тебя тоже поздравлю. С шариками и песнопениями, – мстительно сказала я.

– И подарок подаришь?

– Какой подарок? – удивилась я.

– Я вот тебе приготовил.

Папа встал, взял с холодильника небольшую серебристую коробочку и протянул мне.