Любовник Дженис Джоплин

Окно и белая облупленная веранда утопали в зарослях бугенвиллеи. Давид в самом благодушном настроении сидел в одном из кресел-качалок голый по пояс и слушал звучащую по радио «Бай-бай, беби». Он начал вторую бутылку пива, когда напротив дома остановился серый «ЛТД». Что за черт? Затемненные стекла машины мешали ему разглядеть лица пассажиров. Может, это Чоло шикует? Из машины доносилась музыка из включенной на всю громкость магнитолы. Или Чато? Видимо, на «ЛТД» стоял очень мощный кондиционер, потому что его гудение слышалось даже сквозь музыку. Сердце Давида встрепенулось — это Дженис! В тот же миг дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, из машины вышел высокий мужчина в клетчатой рубашке и ковбойской шляпе и крикнул Давиду:

— Наконец-то я тебя отыскал, ублюдок! — Давид увидел, как мужчина вставляет в автомат черный рожок, и тут же узнал его — это был Сидронио Кастро, старший брат Рохелио! Прежде чем он успел прицелиться, Давид метнул ему в голову пивную бутылку. Сидронио рухнул на землю, беспорядочно стреляя в воздух. «Отними у него оружие! — завопила бессмертная часть Давида. — Добей его! Каждый раненный тобой человек может стать твоим палачом! — Давид побежал через дом на задний дворик, а голос продолжал надрываться: — Не убегай от них, хуже они тебе уже не сделают! — Давид не обращал на него внимания и, недолго думая, перемахнул через ограду — как раз вовремя, потому что выбежавший вслед за ним шофер Сидронио разрядил свой пистолет поверх того места, где он упал на землю. — Остановись, трус несчастный! — твердил свое голос. — Бьющий первым бьет два раза!»

Шофер, очень толстый мужчина, сопя, взобрался на ограду и увидел только, как сверкают пятки Давида, который улепетывал через пустырь в сторону ближайшей улочки.

«Достану», — подумал он, нажал на спусковой крючок, но услышал только металлическое: клик! Давид уже почти вскарабкался по краю обрыва. Мать твою! Пока шофер вставлял новую обойму, его цель пропала из виду; он несколько раз выстрелил вслед, но Давиду эта неприцельная пальба была уже не страшна. Тогда толстяк решил, что ему со своим весом беглеца не догнать, и вернулся на веранду, где Сидронио уже пришел в себя, но его разбитая голова сильно кровоточила. Шоферу пришлось помочь ему подняться на ноги. Они сели в машину и попытались преследовать Давида, но бесполезно: улочки были такие ухабистые, что годились разве что для съемок рекламы «Мальборо».

Когда Чоло Мохардин подъехал к дому на своем пикапе, запах пороха в воздухе еще не развеялся. Что за черт, недоумевал он, с тревогой разглядывая пулевые отметины на стенах веранды, бак с бутылками пива, распахнутую настежь входную дверь, шуршащий помехами продырявленный радиоприемник, разбросанные пустые гильзы и кровь на полу, и наконец решил, что, наверное, полиция добралась до обоих двоюродных братьев. Поэтому, не теряя времени на дальнейшее выяснение обстоятельств, он выключил радио и направился к выходу. «Вот гадство», — подумал Чоло, но прежде чем исчезнуть, вдруг остановился, вернулся и взял со льда три бутылки.

— Чертовы соседи, — произнес он вслух. — Ни один даже не вышел посмотреть, что за шум!

Глава 7

Из домика на холме Чоло поехал прямиком к Марии Фернанде. Она поняла его с полуслова и, не раздумывая, решила сообщить в полицию, но отец охладил ее порыв:

— Не ввязывайся ни в какие дела, имеющие хоть малейшее отношение к Чато, иначе несдобровать ни тебе, ни всем нам! Пусть он лучше в тюрьме сгниет! — в сердцах добавил Грегорио.

В доме было жарко. Вентилятор на ножке медленно поворачивал из стороны в сторону свою круглую голову.

— Но, старый, — вмешалась его жена, — ведь речь идет о Давиде! Ты ведь обещал заботиться о нем!

— Замолчи, Мария, ты мне мешаешь смотреть бейсбол! По телевизору показывали матч с участием команды «Янки».

— Если ты не хочешь ничего делать, мне все равно, а я землю переверну, но узнаю, что с мальчиками!

— Замолчи, говорю!

— Если для тебя нет ничего важнее бейсбола, продолжай смотреть телевизор, а я ухожу! — Мария пошла в комнату, чтобы переодеться и привести себя в порядок, и Грегорио последовал за ней.

Мария Фернанда и Сантос остались вдвоем в гостиной.

— Вот несчастье-то! Чоло, ты уверен, что ничего не напутал?

— Уверен, там вся земля пустыми гильзами усыпана, везде следы от выстрелов и недопитая банка пива. — Даже неприятное происшествие не могло заставить Чоло перестать с вожделением глазеть на Марию Фернанду: «Бог мой, как я хочу ее!» В июле заканчивался назначенный ему срок в один год, после чего можно снова попытать счастья, но какая мука дожидаться дня решающего разговора!