Любовник ее высочества

– Почему сестра Жанна носит на себе распятие, на котором начертаны слова короля?

Матушка Бернар, поднявшись, встала с ней рядом. Глядя вдаль, она вздохнула:

– Думай о сестре Жанне с сочувствием. До того, как она пришла к нам, сестра Жанна восемь лет провела в приюте Богородицы возле Парижа. Но и туда она пришла не по своей воле. Ее к этому вынудили.

– И тем не менее она приняла постриг. Почему?

Матушка Бернар покачала головой.

– Она была весьма высокородной, властной и амбициозной. Ее семья выдала ее замуж за очень старого и очень богатого человека, который, скончавшись всего лишь через год после свадьбы, оказал ей большую услугу. Свободная распоряжаться деньгами как ей заблагорассудится, она стала любимицей двора и интригами расчищала себе путь в королевскую постель. Вскоре она стала любовницей прежнего короля. Она открыто кичилась своим положением, даже перед королевой. – Аббатиса спрятала руки под пелерину. – Но все изменилось, когда королева наконец сумела забеременеть. Она настояла на том, чтобы король избавился от ее соперницы, прежде чем родится наследник престола. Сестре Жанне предложили выбор: стать послушницей или потерять голову. Она выбрала монастырь.

Аббатиса пожала плечами.

– А потом король умер, а королева стала регентшей. У сестры Жанны оставалась единственная возможность как-то защитить себя – это принять постриг. Я часто думаю, что лучше бы она выбрала топор палача.

У Энни похолодело внутри. Да, таким был мир, в который ей с Филиппом предстояло вернуться. Она потерла руки, прогоняя внезапно охвативший ее холод.

Матушка Бернар вдруг сказала:

– Отец Жюль полон нетерпения увидеться с тобой. Я взгляну, вернулся ли он уже из деревни с обходов.

Энни успокоилась. Мысль о наставнике пробудила в ней целый поток противоречивых эмоций. Любовь. Разочарование. Благодарность. Подозрение.

– Да. Мне было бы приятно повидаться с ним. – Может быть, хотя бы на этот раз они сумеют как следует попрощаться.

– Я ненадолго, – с этими словами матушка Бернар оставила ее одну.

Энни вернулась к окну и потянулась, боясь, что, если она сядет, то немедленно уснет. Послышался скрип открываемой двери, и она обернулась с приветливой улыбкой на лице.

– Какое счастье, что вы так быстро. Я… – Ее слова повисли в воздухе при виде сестры Жанны, закрывающей дверь на засов.

Сестра Жанна повернулась и свысока взглянула на Энни.

– Я вижу, твои обожательницы бросили тебя в полном одиночестве. Какая жалость! – Ее обычное ледяное спокойствие сменилось почти безудержным выражением ярости.

Энни никогда не чувствовала себя уверенно в присутствии сестры Жанны, но на этот раз в голосе монахини был какой-то особый надрыв. Пытаясь сохранить видимость непринужденности, она отвечала ровным тоном:

– Здравствуйте, сестра. Вы желаете поговорить со мной?

Сестра Жанна, почти передразнивая Энни, сказала преувеличенно жеманно и жалобно:

– Да, я желаю поговорить с тобой. – Она пересекла комнату и встала рядом с Энни, настолько близко, что это позволило Энни разглядеть, что ее обычно безукоризненная одежда вся в пятнах. Запах немытого тела заставил Энни сделать шаг назад.

Сестра Жанна вновь приблизилась к ней.

– Дорогая маленькая Энни. Всеобщая любимица, обласканная всеми. Наша драгоценная маленькая сестренка, все эти годы мечтавшая сбежать отсюда. – Она вцепилась пальцами в платье Энни и повысила голос: – Теперь у тебя много денег… титул… дом в деревне… и в придачу привлекательный и страстный молодой муж. – В ее холодных серых глазах таилось безумие.

Не намеревается ли сестра Жанна ее убить? Монахиня прижала ее к подоконнику. Энни спиной почувствовала безжалостный холод железной решетки, вдавившейся ей в спину. Хорошо бы убежать, но на окнах – ставни. Вот если удастся, оттолкнув в сторону сестру Жанну, раньше ее добраться до запертой на засов двери, то она спасена. Энни сделала неожиданный шаг в сторону, но сестра Жанна, зорко следившая за каждым ее движением, преградила ей путь.

– Сейчас-сейчас, сестренка. Не убегай. Я хочу лишь поговорить. – Не сводя глаз с Энни, она попятилась в сторону, чтобы тяжелым креслом подпереть дверь. Затем плюхнулась в него, положив ногу на подлокотник.

– Ну, теперь мы можем поболтать.

Женщина сошла с ума. Теперь Энни это было ясно, и она знала, что лучше не пытаться взять над ней верх. Безумие придало ей сверхъестественную силу.

Энни отступила назад, к окну. Хоть бы кто-нибудь проходил по галерее, находившейся под ними. Тогда она бы крикнула и позвала на помощь. Она заговорила с сестрой Жанной как со взбалмошным ребенком:

– Что вы хотите?

Монахиня весело захихикала.

– Я пришла, чтобы преподнести тебе свадебный подарок, сестричка. Моим подарком тебе будет правда.

Развалясь в кресле, как шлюха, она вытащила из-за пояса свое распятие и принялась помахивать им.