Любовник ее высочества

Седовласый капитан посмотрел на него ввалившимися глазами.

– А с чего это я буду перед вами отчитываться? Или вы наконец-то решили поменять свои взгляды? Если так, сейчас неудачное время. Я считал, вы умнее. Или вам хочется прокатиться на телеге палача?

Филипп дрался на дуэли и из-за меньших оскорблений, но сейчас он не мог себе позволить задерживаться.

– Мадемуазель послала за мной. Моя жена вместе с ее высочеством была в Бастилии, и там ее ранили. Вы не видели их?

Выражение сочувствия сменило озлобленность старого служаки.

– Так она – ваша жена? Простите, друг. Я сказал, не подумав. – Он показал на второй этаж. – Ее недавно принесли, всю в крови. Она наверху. – Босарж, собравшись с силами, встал на ноги и окликнул гвардейца, охранявшего вход на лестницу: – Пропусти капитана Корбея. Я за него ручаюсь.

Филипп прошел мимо часового и замер на месте, увидев следы крови, засохшей на дубовых ступенях, ведущих наверх. Как много крови! Крови Анны-Марии.

Он поднимался по ступенькам быстро, как только мог.

Самые худшие опасения не смогли подготовить Филиппа к тому ужасному зрелищу, которое ожидало его в спальне. Алый след тянулся через порог к высокой кровати красного дерева, рядом с которой расхаживала принцесса.

Великая Мадемуазель обернулась и бросилась к нему.

– Филипп! Слава богу, вы живы!

Филипп, едва заметив ее, прошел мимо к кровати, где лежала его жена. Бледная, как полотно, Анна-Мария застыла в неестественной позе, рука, вывернутая ладонью наружу, была приколота к груди стрелой из арбалета. Желтый корсаж ее шелкового платья отвердел от пропитавшей его крови. Внутри его все перевернулось.

– Великий боже! Она жива?

Вглядевшись, он увидел, что с каждым ударом сердца на ее ладонь вытекает тонкая струйка крови, и с каждым судорожным вздохом древко оперенной стрелы слегка колышется.

Принцесса упала в кресло возле кровати.

– Пока она жива, но я не знаю, надолго ли. Что мы можем сделать? Мы должны ей помочь, но здесь нет врачей. – В ее голосе, как и в бледно-голубых глазах, было заметно неподдельное волнение. – Она спасла мне жизнь, Филипп. Мы обязаны помочь ей.

У него вырвался мучительный стон. Анна-Мария рисковала своей жизнью, чтобы спасти принцессу – ту самую женщину, которая видела в ней соперницу, ту женщину, которая публично унижала ее, насмехалась над ней, и вот теперь каждый слабый вздох может стать последним. Нет, она не может умереть. Он должен попытаться спасти ее.

Филипп обратился к Фронтеньяк, съежившейся у двери.

– Спуститесь на кухню. Найдите что-нибудь металлическое, длинное, толщиной с мой палец – кочергу или заточенный прут. Положите его на угли, раздуйте огонь и раскалите металлический кончик докрасна. Принесите мне прут и угли. И еще – надо найти в доме хоть немного виски.

Фронтеньяк повиновалась лишь после того, как принцесса в знак согласия кивнула.

Филипп повернулся к принцессе.

– Где тот паж, который привел меня сюда? Отправьте его в мой дом, пусть приведет Сюзанну. Она должна взять мой ящик с медикаментами. В нем хватает лекарств, способных унять кровотечение и предотвратить загноение.

Он подошел к окну и глянул вниз.

– Ему нужна вооруженная охрана. На улицах сейчас – настоящий сумасшедший дом.

Он вернулся к кровати и, притронувшись к руке Анны-Марии, невольно отдернул руку, ощутив ледяной холод ее пальцев. Ее ногти от потери крови стали почти синими.

– Если нам удастся до его возвращения сохранить в ней жизнь, я, может быть, смогу спасти ее.

Принцесса шагнула к двери.

– Паж!

Когда он появился, она быстро дала ему указания и вернулась.

– Лекарства принесут через полчаса.

Филипп отошел к окну убедиться, что юноша уже в пути, но сразу вернулся, услышав, что дыхание Анны-Марии стало более судорожным.

Принцесса низко склонилась к ней:

– Не умирайте, Корбей. Вы слышите? Не сдавайтесь! – Страстность ее голоса поразила Филиппа. Что произошло между ними, что победило обычную сдержанность принцессы?

В дверь осторожно постучали, и в комнату вошла Фронтеньяк, неся перед собой на вытянутых руках железный поднос с пылающими углями и раскаленным острым прутом.

– Хорошо. Поставьте поднос на камин. – Он подошел к камину. Принцесса двинулась следом. Филипп раздул угли, помешал их кочергой и, вернувшись к кровати, безо всяких церемоний обратился к Великой Мадемуазель:

– Отошлите Фронтеньяк вниз, чтобы она дожидалась ящика с медикаментами, и закройте дверь.

В обычных обстоятельствах за такую наглость в обращении с принцессой не сносить бы ему головы. Но сейчас она покорно передала распоряжения Филиппа фрейлине и заняла место возле него.

– Чем я могу помочь?

– Мне действительно нужна ваша помощь, но я боюсь, что вы можете упасть в обморок. Если стрела задела артерию, то, стоит мне вытащить наконечник, хлынет кровь. Я не могу терять ни секунды, обрабатывая рану.

Она с вызовом ответила: