Любовник Госпожи (СИ)

Теплые ладони заботливо коснулись его щёк, их глаза встретились.

− …ну что ты как маленький оправдываешься? Такое в жизни бывает. Ну, девчонка не разобралась, ошиблась, хорошо же, что поняла потом, да?

Он слабо кивнул, соглашаясь.

− И всё равно прости, как-то глупо получилось… мне перед тобой очень…

Её губы тронула добрая улыбка, как бывало не раз, когда она видела в нём что-то забавное.

− Какой же ты у меня влюбленный и глупый… − покачала головой. – Ну, неужели после того, что с нами уже произошло, я бы от тебя отвернулась из-за какой-то залетевшей девчонки?

Паша не знал, что сказать, смотрел в глаза и поражался, что мог быть достоин любви такой внеземной женщины. Только божество могло быть столь благосклонным. Ира же обняла первой и проговорила на ухо то, отчего Паша невольно усмехнулся:

− Ты только в следующий раз, если случайно или по рабочей нужде налево пойдёшь, предохраняйся, ладно?..

Он втянул несравненный запах её волос и прижался ко лбу. Ему всегда казалось, что множество красивых и приятных слов звучало пафосно и уж тем более для неё, она не заслуживала такой дешёвки, но существовали те три, в которые до появления её в его жизни он не верил. Паша снова заглянул в её глаза:

− Просто… я тебя… очень…

Её пальцы накрыли его губы.

− Я знаю. И я тебя. Пошли в квартиру, что мы как малолетки тут торчим?

Нежно поцелованные, её пальцы соскользнули с губ, Ира дернула дверь и пропустила его в квартиру.

− Ты, кстати, голодный? – поинтересовалась внутри, приняв верхнюю одежду.

− Да нет, я… короче, что-то без аппетита.

− М-м… тогда у меня есть кое-что поинтересней. Проходи в спальню, не стой.

Паша зашёл в комнату и опустился на кровать. Ира пришла минуты через две, держа в руках вскрытую бутылку и два бокала.

– А я прям как чувствовала… − принялась разливать, − Сашку у бабушки оставила, представляешь? – протянула бокал и присела рядом. – За… да давай просто за нас, к чему лишние слова?

Чокнулись, и она поднесла бокал к губам. Паша осушил свой раньше и молчал, не сводя с неё глаз, словно пытаясь заново изучить и запомнить каждую прекрасную черту лица, несравненный божественный образ, который его чуть не покинул. Ира снова разлила и поставила бутылку на тумбочку.

− Тебя, кстати, назавтра отмазать? Хоть отдохнёшь, переведёшь дух…

− Меня Карпов уже отпустил.

− Какой молодец…

Она потянулась к нему бокалом. Их руки переплелись, и ножки бокалов дружно взмыли в воздух. Паше вдруг вспомнился тот самый вечер, с которого всё началось. Выходка, о которой он ни капли не жалел. Вспомнилось, как они остались одни в кабинете, она поднялась из-за стола, желая попрощаться, а он весело предложил выпить на брудершафт. Она усмехнулась, добрая после всех злоключений, не отказала. После, не в силах больше терпеть, он притянул её к себе и впился в губы. Звонко разбился её бокал, ощутимо хлестнула по щеке ладошка, грозно загремел вмиг отрезвевший голос, кидая точно молниями вопросами, какого чёрта он делает, и кто ему позволял. И вместо того, чтобы уйти или извиниться, он нагло заглушил её возмущение жарким поцелуем, не желая отпускать, прижал к стене. Её рука, вырвавшись, стукнула по плечу, вонзилась в то пальцами, а после просто скользнула к затылку, в тот момент её губы ответили.

В памяти Иры словно ожило то же, допив, она улыбнулась:

− А помнишь тот вечер?..

− И не забывал…

Они поставили бокалы на пол и потянулись друг к другу. Соединили губы в долгом поцелуе. Ира легонько толкнула его в грудь и опрокинула на кровать. Покорный, Паша улыбнулся краешками губ ей, изящно опустившейся сверху. Она касалась лица нежными поцелуями, лаская и словно дразня, пытаясь пробудить. Её руки умело скользнули под свитер, задрали и скинули тот, взлохматив волосы на голове. На её лице оттого появилась милая улыбка. Она опустилась, и её губы снова соприкоснулись с его губами, поначалу легко и ласково, а после всё сильнее и требовательно. Словно издеваясь, она оторвалась и тут же толкнула обратно, не позволяя подняться, её пальцы забрались под футболку, избавив от той, принялись гладить его грудь и, чуть царапая, дразнить, постепенно смещаясь вниз. Он закрыл глаза, с трудом терпя нарастающее с каждой секундой, мгновением желание. Его божество в очередной раз пробуждало в нём силу и веру, саму способность жить и дышать. Послушно расстегнулся ремень, опустилась молния на брюках, за ней и бельё. От крови, прильнувшей к плоти, от возбуждения, вызванного ласками, он, разом проснувшийся от всех забот, распахнул глаза, готовый схватить и овладеть, вот только она уже заняла излюбленную позу и одним движением заставила от напора охнуть. Он жадно ласкал её бедра и талию, пока она ритмично и медленно двигалась. Его глупые мысли, о том, о другом, нелепое чувство вины, неудобства погибли, исчезли, ушли, он уже не видел больше ничего вокруг. Только она. Только её сверкающий божественный образ.