Любовник из каменного века (СИ)

Вера захлопнула путеводитель и достала фотоаппарат. Это нужно сфотографировать, пока солнце подсвечивает песчаник и каждая впадинка наполнена густой тенью. Она навёла фокус, и внезапно картинка сложилась: она увидела оленя, похожего на детскую скамеечку с рогами. Рядом — ещё один, и ещё. Десятки, если не сотни, крошечных оленей стояли бок о бок и, казалось, смотрели в одну сторону. На кого? Вера обошла камень и увидела фигурку человека, к которому были повёрнуты все рогатые головы. Хозяин? Олений бог? Охотник? Вокруг всей группы — частокол из насечек, словно шпалы-шпалы, но без рельсов. От доисторического шедевра захватило дух. Пять тысяч лет назад ещё пирамида Хеопса не была построена, а тут, на берегу холодного моря, художник с любовью и тщанием вырезал в камне одну оленью фигурку за другой. Зачем?

Из фотографического ража её вывел сигнал о принятом сообщении. «Я возвращаюсь, где тебя забрать?». Где-где. А нигде! Вера злорадно выключила телефон и начала складывать оборудование в рюкзак. Она облазила и сняла все бараньи лбы в западной части музея. Прежде чем перейти по пляжу на высокий восточный берег к более свежим рисункам, — всего-то две тысячи лет, уже спаситель родился, — стоило подкрепиться.

Не успела она усесться на свою оленью шкуру за шестьдесят девять евро и развернуть бутербродик с селёдкой, как к ней подгрёб местный бомж. Вокруг лысины, обожжённой солнцем, развевались седые пряди, а грязная майка не скрывала сплошь зататуированной кожи. Бриджи с бесчисленными карманами сползали с худых чресел. Бомж сел рядом и что-то сказал на норвежском. Вера пожала плечами и помотала головой, как немая. Чего он хочет? Польстился на круглопопую красотку? Пусть не рассчитывает. Она, конечно, изголодалась по мужской ласке, но не до такой степени.

— Инглиш?

Вера снова помотала головой.

— Дойч? Финланд? Русланд?

— Чего тебе? — спросила Вера на русском и открыла баночку с пивом.

Она отхлебнула и неприветливо взглянула на бомжа. Тот достал из наколенного кармана истёртую кожаную флягу, сделал несколько глотков и ответил, с трудом подбирая русские слова:

— Фото там, — махнул рукой на камни, — не интересно. Все видеть петроглиф. Олень, охотник, лодка, рыба...

— Не интересно?

— Нет, — подтвердил бомж.

Он достал из другого кармана пакетик с вялеными креветками и начал закидывать их в рот. Вера вылущила край бутерброда из полиэтиленовой плёнки и откусила большой кусок. Как фотограф она знала, что аборигены лучше путеводителя могут подсказать, что в их краях достойно съёмки, но, будучи опытной туристкой, она не раз сталкивалась с феерическим враньём ради пары евро на выпивку. В молчании она доела бутерброд и допила пиво. Пряная селёдка оказалась вкуснее, чем она ожидала, — жирненькая, малосольная, с нежными хрустящими косточками. Идеальный ужин под пиво. Бомж рядом чавкал своей вонючей закуской и жмурился на солнце. Часы показывали полночь.

— А где здесь самое интересное место для фотографирования? — не выдержала Вера.

— Запрет. Музей не разрешать.

— Почему? Тут разве не везде открыто для посетителей?

— Петроглиф — можно. Пляж, море — можно. Гростайн — нельзя.

Бомжу с трудом давалась беседа на русском языке, но Вера не собиралась переходить на английский: перейдёшь, и старик тут же пристанет с глупыми разговорами и начнёт просить денег на водку.

— Что такое Гростайн?

— Скала.

— И что в ней интересного?

— О-о-о! — глаза бомжа загорелись огнём фанатизма. — Портал на другой мир! Дверь!

— Та-а-ак... — сказала Вера и встала, отряхивая песок с джинсов. — Спасибо за компанию, но мне, пожалуй, пора.

Бомж тоже вскочил:

— Я не врать! Человек ходить на другой мир, я видеть! — Он достал из кармашка на бедре плоский ключ и потряс им перед носом Веры: — Сегодня северный сияние, Гростайн — активация. Я тебе показать, иди под меня!

— За мной, а не под меня, — поправила Вера. — Далеко?

— Нет, в музей. Ты делать много уникальный фотография! Интересно!

— Ладно, я пойду и посмотрю, что там у тебя интересного. Но с одним условием: никаких денег я тебе не дам, даже не проси. У меня самой мало, а мне ещё надо где-то переночевать и вернуться в Питер. Меня бойфренд бросил. Гад!

***

В полутьме помещения Гростайн выглядел как обычный серый камень высотой в два метра. Музейный корпус накрывал его словно Кааба, а пола не было — под ногами хрустели ракушки и песок. Бомж запер дверь изнутри, включил свет, и Вера ахнула. На маслянисто сверкающей поверхности камня плавали зелёные, розовые и голубые пятна, иногда в глубине вспыхивали искры, похожие на разряды электричества, а иногда по скале пробегала мелкая рябь. Посередине находился неглубокий, но искусно вырубленный дверной проём.

— Что это такое?

Бомж возбуждённо похлопал по каменной двери:

— Портал. Сегодня активация.

— Он что, активируется в те дни, когда случается геомагнитная буря? То есть северное сияние?

— Да!

— Отлично! Ты туда пойдёшь? Что там? Четвёртое измерение, страна Оз, пещера Минотавра?

Бомж ответил упавшим голосом:

— Не знать. Гростайн не пускать.