Любовник королевы

– Ничего подобного! – Герцог Норфолкский замахал руками. – Говорю вам, сначала ударим по французам всей мощью, а потом можно сесть и за переговоры с ними. Иначе они станут диктовать нам свои условия.

Сесил приготовился к длительным и кропотливым переговорам с французским посланником мсье Ранданом.

– А вы присмотритесь повнимательнее к окружению этого дипломата, – горячился Томас Говард.

– Обыкновенные придворные, только французские, – попытался отшутиться Сесил, но герцог Норфолкский не отставал:

– Обыкновенные? Да вы что, Сесил? Половина этих так называемых придворных – военные инженеры и фортификаторы. Я очень не хочу, чтобы они свободно разгуливали где угодно и подмечали, как устроена наша оборона. Вторая половина – шпионы. По пути в Эдинбург и Лейт они встретятся со своими агентами, сообщат обо всем, что сумели разнюхать, и новости понесутся во Францию. Рандан получил указания перед отъездом? Вот пусть ими и руководствуется на переговорах. Нельзя ему позволять ездить в Лейт и обратно. Мы же не уследим, с кем он по пути встречается и что видит. Опасно это.

Но мсье Рандан отличался не меньшим упрямством, чем юный дядя королевы. Он заявил, что должен постоянно консультироваться с Марией де Гиз, без ее указаний не сможет ни выдвигать предложений французской стороны, ни отвечать на английские. Прежде чем начинать переговоры, он должен отправиться в Эдинбург и получить свободный проход к Лейтскому замку через все линии осады.

– Могу ему карту начертить! – сердито бросил Томас Говард. – Крестиками помечу дома каждого паршивого паписта! Пусть заглянет к ним на огонек.

– Томас, вы напрасно горячитесь, – пробовал урезонить герцога Сесил. – Он должен увидеться со своей госпожой, узнать ее предложения, а затем передать их нам.

– Она для нас – самая серьезная угроза, – объявил Томас Говард. – Рандан не более чем ее подпевала. Зато Мария де Гиз очень искушена в политике. Она согласится до самой смерти торчать в Лейтском замке, только бы сорвать наши переговоры с французами. Если мы позволим Рандану видеться с нею, такая чехарда начнется. Сегодня одно, завтра другое. Все будет очень дипломатично обставлено. «По здравому размышлению, еще раз все внимательно взвесив!..» Знаю я эту дипломатию! Да и расчет этой злодейки понимаю: продержать нас тут до осени, а там погода доконает наших солдат почище всяких французов.

– Вы так думаете? – с беспокойством спросил Сесил.

– Я в этом уверен. Шотландцы воевать негоразды. Они уже потихонечку разбегаются. А наших солдат косят не только французские стрелки с парапетов. Многие перемерли от кровавого поноса. Скоро жара начнется – жди малярии. Осенью другая гостья пожалует – лихорадка. Сесил, нельзя сидеть и ждать лживых мирных предложений. Нужно действовать.

– Как?

– Предпринять решительный штурм Лейтского замка, завладеть им, чего бы нам это ни стоило. Нужно испугать французов – тогда они станут очень сговорчивыми.

Сесил молча кивнул. Юный дядя королевы вовсе не был легкомысленным повесой, годным лишь для придворных балов и флирта с хорошенькими фрейлинами. Его диспозиция по штурму Лейтского замка была составлена очень даже грамотно. Но она требовала феноменальной удачи, чрезвычайного мужества и полководческого искусства. Ничего этого у английской армии не было. Томас Говард имел верное чутье. Если Мария де Гиз укоренится в Лейтском замке, то с английской армией будет кончено. Ее уничтожат не враги, а холод и болезни. Тем временем французы неспешно займут всю Шотландию и столь же спокойно переместятся на север Англии. Сесил понимал правоту Говарда. Противника нужно хорошенько испугать и лишь потом начинать с ним переговоры.

Елизавета настолько утомилась, что даже не стала одеваться надлежащим образом. Когда Роберт вошел в ее покои, она сидела в халате, накинутом прямо на ночную рубашку. Ее распущенные волосы покрывали спину.

Кэт Эшли, обычно заботящаяся о репутации королевы, впустила лорда Дадли, ничего не пробурчав себе под нос. В комнате он застал другого давнишнего друга и советника Елизаветы – Томаса Парри. Сама она расположилась у окна, куда жестом позвала и Роберта.

– Любовь моя, тебе нездоровится? – нежно спросил он.

– Просто устала, – сказала она, с трудом шевеля бледными губами и глядя на него, как побитый кулачный боец.

– Выпейте, ваше величество. – Кэт подала ей кружку горячей медовухи. – Легче станет.

– Есть новости от Сесила? – осведомился Роберт.

– Увы, пока никаких. Боюсь, как бы они не предприняли новый штурм замка. У моего дядюшки горячности хватит, да и лорд Грей – человек решительный. Я говорила Сесилу, что надо сначала объявить о прекращении осады, а он ни в какую. Сказал, что французы должны чувствовать угрозу… – Она замолчала, будто каждое слово вызывало у нее боль в горле.

– Он прав, – негромко произнес Томас Парри.

– Выпей медовуху, пока горячая, – сказал Роберт, сжимая руку Елизаветы. – Расскажи, что еще тебя тревожит.

Она послушно сделала несколько глотков.