Любовник королевы

Елизавета наклонилась вперед. Она ловила на своем лице его теплое дыхание. Сейчас они дышали в одном ритме.

– Как ты? – переспросила Елизавета.

– Да, как люблю тебя я, – совсем тихо прошептал он.

– Дорогой хозяин, мы все-таки будем завтракать? – с деланым трагизмом спросил Сесил, стоявший поодаль вместе с остальными гостями. – От голода я едва держусь на ногах. Вы, сэр Роберт, обрекаете нас на танталовы муки. Накрыть такой роскошный стол и не пригласить к трапезе!..

Роберт со смехом повернулся к гостям. Это позволило королеве собраться с чувствами и придать лицу беспечное выражение. Она перевела взгляд на накрытый стол, поражавший белизной скатерти и салфеток, затем – на сад, залитый ярким утренним солнцем.

– Прошу садиться, – возвестил Роберт с торжественностью именитого лорда, собравшего множество гостей в своем родовом замке.

Изысканностью и разнообразием завтрак не уступал итальянским пирам, но нес на себе свойственный Дадли оттенок беззаботности и даже некоторой небрежности. Когда гости насытились и на столе остались лишь засахаренные сливы, пастухи и пастушки затеяли деревенские танцы и спели хвалебную песню в честь королевы-пастушки. Маленький светловолосый мальчик, похожий на херувима, прочитал стихотворение, посвященное Елизавете – королеве всех пастухов и пастушек, после чего вручил ей майскую корону и посох из ивы, предусмотрительно очищенный от коры. Бедняги-музыканты, которым устроитель торжества повелел прятаться в ветвях яблонь, заиграли вступление. Роберт подал Елизавете руку и повел ее танцевать веселый танец майских празднеств, открывающих пору ухаживания и любви. Зимние холода остались позади. Сейчас даже птицы соединялись в пары и строили гнезда.

«Миленькое развлечение, – с недовольством думал Уильям Сесил, поглядывая на солнце, почти достигшее зенита. – Половина дня потрачена впустую, а во дворце меня ждет целая гора писем. Дурные вести из Шотландии, это уж точно. Королева по-прежнему не дает никаких денег для поддержания наших единоверцев. Они просят у нас помощи и вполне резонно спрашивают, о чем мы думаем, почему бросаем их, когда победа вот-вот будет в наших руках?»

Он присмотрелся к танцующим. Рука Роберта Дадли лежала не там, где ей полагалось бы, не на спине королевы, как того требовали фигуры танца, а на талии. Да и сама Елизавета танцевала не так, как всегда. Обычно она держала спину прямо, а теперь наклонилась к Дадли, почти открыто демонстрируя влечение к нему.

Сесил сразу же подумал о репутации королевы и об устройстве ее брака. Он посмотрел по сторонам. Слава Господу нашему, они находились среди друзей: Ноллисы, Сидни, Перси. Сердитому юному дяде Елизаветы – герцогу Норфолкскому, быть может, и противно смотреть, как его родственницу обнимают, словно девку-трактирщицу с постоялого двора, но он едва ли проговорится об этом послу Габсбургов. Скорее всего, соглядатаи есть и среди слуг, однако их слова значат мало. Каждому известно, что Елизавета и Дадли – давние и близкие друзья. Если между ними существует симпатия, то в этом нет ничего плохого.

«Все-таки нам нужно выдать ее замуж, – продолжил свои рассуждения Сесил. – Если она принимает ласки Дадли, это еще полбеды. Он человек женатый, и дальше разжигания огня не пойдет. Правда, этому огоньку затем придется прогореть. Но что будет, если она влюбится в холостого? Дадли разожжет в ней желания, и как она себя поведет, если ей подвернется обаятельный и свободный хлыщ? Вдруг на первое место при заключении брака она поставит любовь и променяет интересы Англии на свой женский каприз? Уж лучше выдать ее замуж, и поскорее».

Эми ожидала приезда Роберта.

Правильнее сказать, об этом думали все, кто был в доме Хайдов.

– Ты уверена, что он писал о своем незамедлительном прибытии? – спросил Уильям Хайд свою сестру Лиззи Оддингселл, когда шла уже вторая неделя мая.

– Ты сам видел это письмо, – ответила Лиззи. – Вначале его писарь сообщил, что сэр Роберт занят. Чуть ниже – слова о том, что он приедет, как только сможет. Под ними новая поправка: будет незамедлительно.

– Есть в Лондоне некая дама, родня не только мне, но и Сеймурам, – включилась в разговор Алиса Хайд. – Так вот она говорит, что сэра Роберта каждый день видят в обществе королевы. Эта родственница была на турнире в честь дня святого Георгия и слышала, что королева бросила ему свою перчатку, которую он ловко поймал и спрятал под нагрудник.

– Ничего удивительного, – пожала плечами Лиззи. – Сэр Роберт – шталмейстер королевы. Естественно, она благоволит к нему.

– А лондонская родня Уильяма слышала, что вечером того же дня сэр Роберт плавал с королевой на барке.

– Ну и что? – с прежней невозмутимостью спросила Лиззи. – Ее величество пригласила на свою барку самых именитых гостей.

Но Алиса не думала сдаваться:

– В первый день мая королева ходила к нему в гости на завтрак в новый дом и пробыла там весь день. Ничего себе, вот так завтрак!

– Ты просто не знаешь придворных церемоний, – осадила невестку Лиззи Оддингселл. – Это так только называется – завтрак. А длиться он может хоть до вечера.