Любовник леди Чаттерли

Трагедия в том, что в век, когда кругом лицедейство, когда во всех подозреваешь неискренность, фальшь, особенно в любви, особенно в сексуальных отношениях, ненависть и недоверие способны погасить тот маленький, живой огонек настоящей любви, который один дает счастье.

Попробую объяснить мое отношение к сексу, которое так сейчас критикуют. Подходит ко мне на днях молодой человек, говорит: «Знаете, я как-то не могу поверить в то, что Англию спасет секс». На что я ему: «Не сомневаюсь, что не можете». Когда томные, высокомерные юнцы затевают со мной разговоры о сексе, я обычно отмалчиваюсь. Да и что они скажут? Секс для них — дамское белье, в котором так легко запутаться. Они прочитали все романы про любовь, «Анну Каренину» и прочее; они видели все статуи и картины, изображающие Афродиту. Весьма похвально, да что толку? Когда дело доходит До жизни, секс для них — бессмысленная девица в роскошном нижнем белье. Это относится и к выпускнику Оксфорда, и к простому рабочему. Типичный пример — подслушанный мной рассказ, характеризующий нравы модного курорта. Отдыхающие там дамы нанимают на сезон в качестве партнера для танцев местных парней. Конец сентября, дамы разъехались. Молодой фермер Джон, простившись со своей «леди из города», болтается один. — «Привет, Джон! — встречает его приятель. — Соскучился о своей леди?» «Нет, — пожимает плечами Джон. — А какое у нее было белье!»

Вот и весь секс — кружавчики, оборочки. И такой секс спасет Англию? Сохрани Господи! Бедная Англия, это она должна сперва возродить секс в своих сыновьях, а уж потом они ее будут возрождать. Не Англия нуждается в спасении — ее молодежь.

Католическая церковь, особенно на юге, не против секса, в отличие от церквей Северной Европы она признает секс, почитая брак таинством, основанным на союзе полов, цель которого — воспроизведение потомства. Но воспроизведение на юге не есть только голый научный факт, как мы это видим на севере. Зачатие на юге и по сей день Тайна, обладающая особой значимостью, как и в давнем прошлом. Человек — потенциальный творец, и в этом его величие. Мужчине в каждодневной жизни необходимо ощущать себя творцом и законодателем, только тогда он будет получать от нее полное удовлетворение. Сознание нерасторжимости брака обеспечивает, как мне кажется, душевный покой и мужчине, и женщине. И даже если в этом есть нотка роковой обреченности, все равно это сознание необходимо. Католическая церковь решительно заявляет: если вы женились, это навсегда! И люди принимают этот вердикт, сознавая и его благочестие, и его бремя. Для католического священника секс — это ключ к браку, брак — ключ к человеческой жизни, а сама Церковь — ключ к жизни небесной. Секс может быть в глазах Церкви непристойным, святотатственным, но никогда циничным или безбожным.

Вопросы секса, супружества имеют огромную важность. Жизнь общества зиждется на семье, а семья, утверждают социологи, держится собственностью. Считается, что семья — лучший способ упрочения собственности и стимулятор производства. Этим, кажется, сказано все. Все ли? Мы сейчас переживаем бунт против семьи, против ее пут и ограничений. Три четверти сломанных судеб обязаны своими бедами сегодня семье. Считанные единицы среди нас не испытывают ненависти к институту брака, висящего гирей на человеке. Бунты против правительств не идут ни в какое сравнение с бунтом против семьи.

И почти все считают, что как только будет найден способ обходиться без этой общественной ячейки, институт брака будет упразднен. Советы упраздняют семью, если уже не упразднили. Если в будущем появятся новые авангардные государства, нет сомнения, они последуют примеру Советов. Они попытаются изобрести какой-нибудь социальный суррогат семьи, уничтожив ненавистные супружеские узы. Государственная помощь матери, государственная помощь детям, женская независимость. Эти пункты в программе любой новой великой реформы. И это означает, конечно, гибель семьи.

Церковь, священнослужители которой живут в безбрачии, которая держится на одиноком камне Петра, а может, и Павла, на самом деле жива нерушимостью брака. Утрать семья прочность, постоянство, незыблемость, и Церковь рухнет. Обратите внимание на упадок англиканской церкви.

Дело в том, что Церковь зиждется на идее союза, единства человечества. И первая ступень этого единства — семейные узы. Семейные узы, семейные путы — как угодно — основное связующее звено христианского сообщества. Разрушьте семью, и вы вернетесь к всеподавляющему господству государства, какое существовало до христианской эры. Вопрос в том, хотим ли мы двигаться вперед или вспять, к существовавшим прежде формам государственного контроля? Хотим добровольно уподобиться римлянам, жившим при императорах или даже под республиканским правлением? Хотим ли быть в рассуждении семьи и собственности чем-то вроде древних греков из городов-государств Эллады? Согласны ли, подобно древним египтянам, выполнять странные ритуалы по указке жрецов? А может, мы завидуем запуганным жителям государства Советов?