Любовник Леди Вампир

Он проснулся рядом с ней с пересохшим ртом и пылающим лбом. Он не потел — наоборот, он испытывал ощущение обезвоженности, словно из всех его органов высосали влагу. Голова раскалывалась от боли, а лучи утреннего солнца, лившиеся в неприкрытые ставнями окна, до боли слепили глаза.

Он заворочался и устроился на кровати полусидя, сбросил в обнаженной груди покрывало.

"ТАК БЫСТРО!" — подумал он. Он никак не ожидал, что болезнь так быстро скрутит его, но с удивлением обнаружил, что его реакцией на нее стало скорее облегчение, чем страх или сожаление. Он с трудом собирал расползающиеся мысли, и с каким-то извращенным удовольствием воспринял то, в чем не нуждался.

Он посмотрел вниз на надрезы, которые она сделала на его груди маленьким серебряным ножом. Они были свежие и красные, и странно контрастировали с бледными шрамами, в частом перекрещении которых была до сих пор выгравирована история непозабытой страсти. Он легко коснулся пальцами новых ран и вздрогнул от резкой боли.

Тут она проснулась и увидела, как он разглядывает ранки.

— Тебе не хватает ножа? — сонно спросила она. — Ты голоден по его прикосновению?

Теперь уже не было нужды лгать, и от осознания этого он испытал восхитительное чувство свободы. С какой радостью он теперь, наконец, смотрел на нее, полностью обнаженный как в мыслях, так и во плоти.

— Да, моя госпожа, — ответил он слегка охрипшим голосом. Мне не хватает ножа. Его прикосновение… снова воспламеняет огонь в моей душе.

Она снова закрыла глаза, позволяя себе медленно проснуться, и рассмеялась. — Иногда бывает так приятно возвращаться к полузабытому прошлому. Ты даже не представляешь, как какой-нибудь ВКУС может расшевелить воспоминания. И в этом смысле я рада видеть тебя снова. Я уже привыкла видеть в тебе серого механика. Но сейчас…

Он рассмеялся, столь же коротко, как и она, но смех обернулся кашлем, и нечто в этом звуке навело ее на подозрение, что все идет не так, как должно быть. Она открыла глаза, приподняла голову и повернулась к нему.

— Но, Эдмунд, — воскликнула она, — ты бледен, как смерть!

Она протянула руку, коснулась его щеки и тут же отдернула ее, словно щека оказалась неожиданно горячей и сухой. По ее лицу разлился румянец недоумения. Он взял ее за руку, глядя ей прямо в глаза.

— Эдмунд, — тихо спросила она, — Что ты сделал?

— Я не до конца уверен, — ответил он, — и не доживу, чтобы в этом убедиться, но я попытался убить тебя, моя госпожа.

Он с удовлетворением увидел, как удивленно дернулся ее рот, как в выражении ее глаз смешиваются неверие и тревога. Она не стала звать на помощь.

— Чушь, — прошептала она.

— Возможно, — признал он. — Возможно, такая же чушь, как и то, о чем мы вчера говорили. Чушь о предательстве. Почему ты велела мне сделать микроскоп, моя госпожа, зная при этом, что позволив мне узнать о подобном секрете, ты тем самым подписала мне смертный приговор?

— О, Эдмунд, — сказал она со вздохом. — Неужели ты думаешь, что это была моя идея? Я пыталась защитить тебя, Эдмунд, от страхов и подозрений Жирарда. И я передала тебе его приказ лишь потому, что была твоей защитницей. Что ты сделал, Эдмунд?

Он начал отвечать, но его слова утонули в приступе кашля.

Она села, выпрямившись, высвободила руку из его ослабевших пальцев и пристально посмотрела на него, утонувшего в подушке.

— Ответь мне, ради любви Господней! — воскликнула она столь же испуганно, как и любой искренне верующий. — Это чума… чума из Африки!

Он попытался подтвердить ее подозрение, но смог сделать это лишь кивком головы — после приступа кашля ему не хватало воздуха.

— Но ведь «Фримартин» простоял возле берега Эссекса полных две недели карантина, — запротестовала она. — На борту не было и следов чумы.

— Болезнь убивает людей, — хрипло прошептал Эдмунд, — но животные переносят ее в крови, и не умирают.

— Ты не можешь этого знать!

Эдмунд смог коротко рассмеяться. — Моя госпожа, — сказал он, — я член того самого Братства, которое интересует все, что может убить вампиров. Информация пришла ко мне уже давно, и я смог организовать доставку крыс — хотя заказывая их, я и не помышлял использовать их так, как только что сделал. Но недавние события… — Он снова был вынужден остановиться, не в силах набрать в грудь достаточно воздуха, чтобы поддержать даже слабый шепот.

Леди Кармилла коснулась рукой горла и сглотнула, словно ожидая почувствовать доказательства того, что заражена.

— И ты уничтожишь меня, Эдмунд? — спросила она, все еще не в силах поверить его словам.

— Я уничтожу все вас, — ответил он. — Я вызову на свет катастрофу, переверну мир вверх ногами, но покончу с вашим правлением… Мы не можем позволить вам душить даже знания ради вечного сохранения вашей империи. Порядок нужно отыскивать внутри хаоса, и хаос настал, моя госпожа.

Когда она попыталась встать с постели, он протянул руку, удерживая ее, и хотя в нем уже не оставалось сил, она позволили себя задержать. Она села, покрывало скользнуло вниз, обнажив груди.

— Твой сын умрет, мастер Кордери, — сказала она, — И его мать тоже.