Любовник made in Europe

На следующий день мы снова встретились на пляже. Я — с новоприобретенной газетой, он — с маской для ныряния. Мы болтали, смеялись, ныряли, и я даже забыла, что он турок и нужно быть начеку. Впрочем, приглашение в ресторан я все же получила. Последний вечер в Кемере, особых планов никаких, поэтому я согласилась. Чтобы Янка не болталась без дела, ее тоже взяли.

Вечер как вечер. Поужинали, съели десерт, покурили кальян, обсудили политическую ситуацию в мире и русско-турецкие отношения. Единственное, что поражало, — интеллект собеседника. Кто бы что ни говорил, но лично я нигде в Европе и уж тем более в Азии ни разу не встречала человека, который знал бы, где находится Екатеринбург. Москва и Питер — понятно. Но на этом, как правило, все знания иностранного собеседника о России исчерпываются. Толга знал не только Екатеринбург, но и его ближайших соседей — Челябинск и Нижний Тагил. Вообще он много чего знал. Образование получал в Европе, два года жил в Германии и год в Голландии. Уже то, что он гораздо лучше меня говорил и по-английски, и по-немецки, вызывало уважение. На прощание я получила диск Таркана. Дала свой телефон в России и уехала.

Забыть о друге я не успела. Сразу после приземления самолета я получила радостно-восторженную эсэмэс. «Че к чему?» — помню, подумала я и даже не стала отвечать.

Следующие два года стали для меня серьезным испытанием. Я закончила университет, переехала в Чехию, работала как проклятая, собирая деньги, и осталась совсем одна в целом мире, с большими сомнениями, есть ли у меня надежда свить хоть где-нибудь свое гнездо.

Все эти два года Толга был на связи. Звонил, писал, отправлял эсэмэски и посылки в Екатеринбург (а потом и в Прагу), поздравляя со всеми возможными праздниками и днями рождения.

Я его прыти понять не могла. Мы жили в разных странах, с разными мыслями в голове и, что самое важное, совсем не знали друг друга. Два дня пляжного знакомства, согласитесь, не располагают к доверию. Ну а кроме того, мое отношение к туркам предельно понятно (смотри выше). Из-за одного исключения предрассудки, формировавшиеся годами, сразу не исчезнут. Короче говоря, я не понимала, что ему от меня надо и на что он надеется. Толга звонил раза два в месяц, и я выкладывала ему все новости, включая подробности моих отношений, проблемы на работе, кризисы в душе и последствия очередной вечеринки. Я не стесняла себя в деталях. Честно говоря, была уверена, что мы вряд ли когда-нибудь увидимся, потому не особо волновалась, что он обо мне думает. В конце концов, я никого звонить не просила.

Когда я переехала в Прагу, Турция казалась еще дальше. Моя радость от жизни в Европе оказалась столь велика, что я быстренько забыла про всех оставленных где-либо. Вечеринки, тусовки, новые знакомства и впечатления вихрем закрутили меня. Хрустальная мечта тоже сбылась, и я планировала насладиться моментом ликования как можно дольше. Только через полгода стала постепенно понимать, что новое — не всегда лучшее. И вечеринки уже не так веселы, и знакомые по большей части «ни рыба ни мясо», и вообще все одно и то же.

Еще через три месяца у меня началась самая настоящая депрессия. Все надоело. Я вдруг осознала, что из России-то я уехала, но здесь я иностранка, это совсем не мой дом.

На таких вот «волнах» Толга меня и поймал. Он менял работу, и в перерывах между работодателями у него высвободилась неделя. На календаре — середина апреля, еще даже не начался пляжный сезон. Несмотря на это, он предложил провести неделю на море. Угадайте где? Правильно, в Кемере.

Я сомневалась. Человека не знаю, да и особо не хочу. Кроме того, интима избежать вряд ли удастся, а, судя по воспоминаниям двухгодичной давности, как мужчина он меня не особо привлекал. Короче, рассуждать в том же духе я бы могла еще долго, но Толга купил мне билет, и я полетела.

В аэропорту Анталии, когда все туристы разбрелись по автобусам, выяснилось, что меня никто не встречает. В этот же самый момент ко мне стало приставать местное население. Через полчаса ожидания, когда все имеющиеся в наличии деньги были подсчитаны и я пришла к неутешительному выводу, что на обратный билет их не хватит, Толга наконец-то явился. Он летел внутренним рейсом из Стамбула, поэтому и задержался.

Встреча оставила странные ощущения. Вы видите практически незнакомого человека и понимаете, что вам предстоит провести вместе под одной крышей шесть дней. И как-то выжить. Странное чувство. Первые пятнадцать минут я ругала себя на чем свет стоит. Ругала свою склонную к авантюрам натуру. Полететь туда, не знаю куда, к тому, не знаю кому. Толга вел себя сдержанно и, по всей видимости, тоже анализировал, что за кота (вернее, кошку) вытащил из мешка.

Поселились мы в большом доме на берегу моря. В разных комнатах, с разными ванными. Кроме нас, в доме никого не было. Бросили вещи и пошли гулять по набережным. Время от времени Толга пытался подержать меня за руку, впрочем, не слишком настаивал. К вечеру стало понятно, что я ему нравлюсь больше, чем он мне.