Любовник от бога

– Я ведь сама из деревни, – призналась старушка. – А после войны у нас в колхозе народ стал по городам разбегаться. Оно и понятно. Мужиков, которые на себе основную работу тянули, на войне той проклятой поубивало. А сельская жизнь, что ни говори, на грубой физической силе во многом держится. Или тогда держалась. Сейчас-то всякие приспособления придумали, а тогда вместо трактора или лошадей только плуг с быками был. А наши быки пахать-то не приучены, идут неохотно. Измучаешься, пока свой надел вспашешь. Да если быки есть, это еще хорошо. На себе люди землю пахали. Женщины и дети в плуг впрягались и так тащили. Вот люди и стали от такой деревенской идиллии в большие города бежать. Там жизнь хоть немного, да все же полегче была.

– И вы в Грузию подались?

– Сначала туда. Мне подруга так посоветовала. Сама она еще тремя годами раньше уехала. И сказала, что мне тоже поможет из родного колхоза бежать. Когда народ разбегаться начал, председатель паспорта нам на руки не выдавал. А мы и без паспорта обошлись. На мандарины всех подряд брали, у них вечная нехватка рабочих рук была. Ну а оттуда уже запрос в правление послали. Те паспорт, ясное дело, не шлют. Но человек же без паспорта не может. Вот на основании отказа из родных колхозов нам всем на плантации новые паспорта и выправляли. И становились мы после этого вольными птицами.

И, помолчав, старушка озадаченно произнесла:

– А к чему это я вам все рассказываю? Ах да! Прожила я в этом грузинском селе долго. И народ там, скажу я вам, горячий был. Необузданный совсем. И ссоры случались. Но убивали там ничуть не чаще, чем в моей родной северной деревне. Так что все эти разговоры про горячих южных парней… не очень-то я им верю. Да, покричать они могут. И за кинжалы схватятся при случае тоже. А чего бы им за них и не схватиться, если у каждого он на поясе висит? Но вот чтобы пустить это оружие в ход и нанести друг другу серьезные ранения – такое случалось крайне редко. Ничуть не чаще, чем у нас в деревне. И у нас мужики напьются, да и без всяких кинжалов топорами друг друга зарубят или вилами заколют. Так что как Гоша мог Ленку убить, так и любой из ее других хахалей – тоже мог.

Ого! Оказывается, у Лены и другие вполне официальные кавалеры имелись!

– Это только я знала. Живем мы с Леной… Верней, жили мы с ней дверь в дверь. Так что я всех, кто к ней приходил, могла свободно наблюдать.

– И много приходило?

– Да уж хватало, – хмыкнула старушка то ли одобрительно, то ли завистливо. – Гоша-то ее после десяти вечера невыездной был. Дома сидел, перед женой примерного супруга изображал. А Ленка этим и пользовалась.

Отлично! Значит, Лена вполне могла быть той девушкой, которую Алекс привез к себе в коттедж. Подруги и раньше в этом почти не сомневались. Но все же им было приятно лишний раз услышать подтверждение своей гипотезы.

– А вы их знаете?

– Кого?

– Любовников Лены!

– Знакомиться не приходилось. А в лицо, конечно, знаю.

Какая удача! Леся тут же полезла за телефоном, где у нее был сфотографирован Алекс на фоне родной и нежно любимой «Мазератти» – подарка любимой женщины.

– Посмотрите, вы не узнаете этого человека?

Анна Сергеевна посмотрела и кивнула:

– Вчера вечером он за Ленкой заезжал.

Просто удача на удаче!

– А Лена не говорила, куда они потом поедут?

– Нет. Я только потому их и увидела, что внука своего после института ждала. Боюсь я за него, когда на улице темнеет рано. В подъезде вечно лампочки выкручивают. В прошлом месяце хулиганы на соседней улице на женщину напали, по голове ее стукнули, сумку вырвали, драгоценности отняли. Хорошо еще, что жива осталась. А на прошлой неделе во дворе на подростка напали. Телефон отняли, деньги, убить грозились.

Поэтому заботливая Анна Сергеевна, наплевав на строгий запрет внука, все равно дожидалась юношу, сидя у окошка в кухне. И, как только разглядела знакомый силуэт, подходящий к их подъезду, прокралась к двери и стала слушать. Если бы на внука напали на лестнице или возле лифта, то она бы услышала и приняла меры. Но все прошло удачно. Внук поднялся на этаж в целости и сохранности. Позвонил в дверь. И Анна Сергеевна, как заправский конспиратор, выждала некоторое время и лишь затем открыла ему дверь.

– Вот тут я их и увидела. Лена как раз из своей квартиры выходила. А этот уже стоял. С лилиями. Аромат от них был! Я даже закачалась. И потом полвечера до слез чихала.

Но Лена аллергией не страдала. Цветы взяла. И, весело чмокнув кавалера в щеку, повлекла его вниз по лестнице.

– Вот этот самый парень и был, – кивнув на фотографию Алекса, повторила Анна Сергеевна. – Ваш знакомый?

– Да, – кивнула Кира.

– А вы не помните, в котором часу Лена этой ночью вернулась домой? – спросила Леся.

– Вот этого не скажу. Внук-то мой дома был. Чего мне под дверью караулить?

– Но вы говорили, что, когда уходили утром за продуктами, у Лены кто-то разговаривал?

– Да. Два голоса вроде слышались. Только это ведь и телевизор мог быть.

– А во сколько это было?