Любовник под подозрением

Уокер пошел в ее направлении, остановившись лишь в нескольких футах от нее. Его внедорожник стоял рядом с ее машиной, а с другой стороны от нее стоял «вайпер» Шепа. Свет скользил по ее коже, давая причудливый дивный отблеск. Уокер думал, что Джен услышит его шаги, но она не обернулась, и он спросил:

– Ты в порядке?

Она подпрыгнула, ухватившись за дверь и сразу же открыв ее:

– Просто вышла кое-что забрать.

Джен порылась в салоне и что-то оттуда взяла. Ему показалось или она в самом деле била себя по щеке? Выпрямившись, она потрясла белым полиэтиленовым пакетом:

– Мои мыло и шампунь.

Уокер подумал, что именно одно из двух этих средств издает тот чудесный цветочный запах, который так его дразнит всякий раз, стоит ему лишь приблизиться к ней.

И Джен не хотела смотреть на него. Он приблизился, положив ладонь на открытую дверь ее машины:

– Лоусон, ты в порядке?

– Конечно. – В голосе ее звучали нотки ложной бравады. – О чем это ты?

– Нервничаешь из-за того, что парень метил в нас ножом?

– Немного. – Она повернулась к нему, слабо улыбнувшись, но в глаза ему не глядя. – Но все хорошо.

– Все не хорошо. – Он шагнул вперед и встал рядом, чувствуя тепло ее тела и напряжение, которое волнами пульсирует в ней.

Джен содрогнулась:

– Нам не пора вернуться?

– Можем не торопиться. – Он вгляделся в ее лицо и, когда она наконец подняла на него взгляд, нахмурился, увидев в ее глазах смятение.

В бледном свете ему показалось, что он видит на ее щеке влажную борозду. Он поднял руку и вытер ее большим пальцем.

– Ты плакала?

Нет.

Она ответила так быстро, что он сразу распознал ложь. Он опустил руку:

– В чем дело, Джен?

– Я же сказала, я…

– Тебя что-то гложет. Это из-за последнего вызова? – Одну руку он положил на открытую дверь, вторую на крышу, закрыв ей путь к отступлению. – Скажи мне, из-за чего ты расстроена?

Джен пожала плечами:

– Задание оказалось напряженным. Понадобилось прийти в себя.

Он, может, и поверил бы ей, если бы не затравленный взгляд и то, как она впилась в свой пакет. Да какого черта?!

– Это же не все. Но что тогда?

– Он тебя чуть не ранил! – Слова эти вырвались непроизвольно. – А что, если бы я не вошла в подсобку вместе с тобой? Ты понимаешь, как сильно рисковал?

Звучало так, будто…

– Ты на меня злишься? – спросил он, не веря своим ушам.

– Нет… да… нет! – На мгновение она прикрыла глаза. Я не злюсь.

Она боялась за него, понял Уокер. Он за нее тоже боялся. Потому и не хотел, чтобы приближалась к неадекватному пациенту или общалась с ним. Но подобные ситуации являлись частью их работы.

– Кто-то должен был осмотреть парня.

– Полиция была в пути.

– Мы должны были знать, насколько сильное у Арни кровотечение. Ждать мы не могли.

– Каковы правила? Двое вошли, двое вышли. Плохо, Маклейн. Очень плохо!

– Там было не пламя, Лоусон. И процедура не пожарная.

– Мне плевать. Тебя обязан был кто-то прикрыть.

– Кое-кто и прикрыл, – возразил Уокер.

– Тот человек был опасен. Безумен! – Ее голос сорвался. – Страшно подумать, что он мог сделать.

Уокер лишь теперь понял, какой страх она испытывала на протяжении всех тех минут, что они помогали пациенту с ножом. Он убрал руку с крыши джипа, взял ее за подбородок, приподнял лицо и заглянул прямо в глаза:

– Он тебя расстроил.

– Не то чтобы лично он. – Слезы, навернувшиеся ей на глаза, заставили Уокера отступить. – Я… Я знала такого человека.

– Душевнобольного?

– Да. – Она издала нервный смешок, закрыв глаза ладонью. Я не ожидала, что такое произойдет. Это вызвало много воспоминаний.

– Очевидно, не слишком приятных.

– Нет. И они застали меня врасплох.

Уокер опустил руку на ее талию. Он ждал.

– Мой жених, Марк, страдал биполярным расстройством.

Уокер побледнел. Большим пальцем он тихонько чертил маленькие круги выше линии ее талии.

– Должно быть, тебе было трудно.

– В последний год его обучения стали проявляться симптомы. Он сделался нетерпелив, несдержан и часто злился. Поначалу мы винили стресс и загруженность работой, но состояние его ухудшалось. Настроение становилось все менее предсказуемым. И все более опасным. Он мог быть славным и милым, а минуту спустя выйти из себя, кидаться вещами и бить… все вокруг.

– И тебя? – Уокер прижал ладонь к ее талии. – Тебя он бил?

– Нет. Он никогда никого не трогал. Только стены, двери, однажды разбил зеркало. – Она судорожно вздохнула. – Мы с его родными в конце концов убедили его пойти к врачу. Он согласился, потому что сам видел: что-то с ним не так.

– И тогда ему поставили диагноз. – Свободной рукой Уокер забрал у Джен из рук пакет и поставил его на землю.

Она кивнула.

– Доктор быстро подобрал комбинацию лекарств, которые помогали, но Марк сказал, что чувствует себя как зомби. Он не мог концентрироваться, часто начинал говорить и не завершал предложение. И не мог… Мы не могли… – Она отвернулась. – Не могли заниматься сексом. Начав прием лекарств, он перестал испытывать половое влечение, а если и испытывал, что случалось крайне редко, сделать ничего не мог.

– Господи. – Должно быть, парень чувствовал полное бессилие. А это могло лишь усугубить ситуацию. И он перестал принимать лекарства.