Любовник в отставке

— Насколько я успел его узнать, он был честным, добрым, нежадным. Бесхитростным в отличие от многих своих земляков. Работяга настоящий. Нет, мнение у меня о нем самое положительное, — подчеркнуто уважительно ответил Павел Андреевич.

— А какие отношения были между Арифом и Рауфом?

— Как между хозяином и приживалом, — презрительно отчеканил полковник. — Я же говорил, что этот тунеядец толком не работал никогда. Правда, Рауф заставлял его иногда, чуть ли не пинками под зад, потрудиться грузчиком-экспедитором. Ну не все ж родственничку на халяву жрать!

— А Дашу, первую жену Арифа, вы знали?

— Можно сказать, что нет. Так, видел несколько раз, и все.

— Как вы сами думаете, могла она быть любовницей Рауфа?

— Да мы ведь не были друзьями, чтобы он посвящал меня в подобного рода дела! И никто другой мне тоже об этом не говорил. Так что знать о подобных вещах я просто не могу.

Павел Андреевич покраснел и стыдливо отвернулся. Видимо, он не выносил даже разговоров об амурных делах. Но через минуту он круто повернулся к Ларисе и с жаром продолжил:

— А вот в том, что этот хмырь женился на девушке, чтобы, как говорится, покрыть ее грех, за деньги, я не сомневаюсь. Может, и в самом деле Рауф с ней согрешил. А потом нужно было как-то выкручиваться, вот он и нашел Арифа. Такого козла девчонке подсунул, а! Но чужая семья — темный лес, — перефразировал полковник пословицу и вздохнул. — Теперь уж никто всей подоплеки не узнает, оба они в могиле…

— Еще я выяснила, что ваша нынешняя супруга долгое время жила в Потакове и была очень хорошо знакома с Дашей. Даже занималась ее воспитанием. Вы знали об этом?

— Конечно, знал, — недоуменно пожал плечами Бураков. — Чего ж тут скрывать-то? Только они ведь очень редко виделись в последнее время, Ирина не ездит в Потаково…

— А она не знает, была ли Даша любовницей Рауфа? Могла Даша с ней таким поделиться?

— Шут вас, баб, разберет! — ворчливо ответил бравый полковник. — Вы же вообще языками-то молоть любите. Может, и рассказывала.

— Конечно, мне лучше было бы поговорить на эту тему лично с ней, но, так как Ирина Владимировна ушла спать, я и обращаюсь к вам. Я обязательно поговорю с ней потом, — обращаясь как бы к самой себе, произнесла Лариса.

— Да на что вам это надо-то? — не выдержал Бураков. — Я же просил вас искать мою дочь! Я и сейчас прошу — найдите ее. Ведь от нее нет никаких вестей, я просто места себе не нахожу. Вы понимаете мое состояние? Я боюсь, как бы с ней чего не стряслось, ведь от этого уголовника можно ждать чего угодно. Я же потом не прощу себе до конца дней, если что случится, не дай бог.

— Я вас вполне понимаю, у меня самой есть дочь, — мягко кивнула Лариса. Павел Андреевич продолжал свое:

— Я оплачу вам все расходы и дам сумму, которую вы назовете. Плевать мне на этого Арифа! Лишь бы найти Веронику, пока она еще чего-нибудь не напортачила…

— Я и не собиралась отказываться от поисков Вероники, — сообщила Лариса. — Просто теперь я буду еще искать и убийцу Рауфа и Даши. Уверена, что тут все неразрывно между собой связано.

— А зачем вам раскрывать убийства? — поразился Бураков. — Вас кто-то попросил?

— Вовсе нет. Просто я уже объясняла вам, что берусь за дела, которые мне интересны. А раскрыть эти два убийства для меня крайне интересно. Я узнала о них в процессе работы, я втянулась в эту историю и теперь не могу бросить все просто так. Уж извините, такова особенность моей натуры, — с улыбкой закончила Лариса и поднялась.

Бураков поспешил В коридор, чтобы проводить ее, и, уже стоя в дверях, сказал:

— Большое вам спасибо, Лариса. И… вот.

Он достал из кармана куртки конверт и протянул Ларисе.

— Что это? — удивленно спросила та.

— Ну… как бы аванс вам. За проделанную работу.

— Я же еще пока не закончила ее! — запротестовала Лариса.

Но Бураков насильно всучил ей конверт в руки и буквально вытолкнул из квартиры, пока Ларисе не пришло в голову вернуть конверт.

Спустившись во двор, Лариса вновь села за руль и поехала наконец-то домой…

На пороге квартиры ее ожидал Котов. Он стоял, карикатурно скрестив руки на груди. Его взгляд исподлобья выражал осуждение и даже презрение.

— Привет, — спокойно сказала Лариса, разуваясь.

Котов сильнее нахмурил брови и ничего не ответил, видимо, ожидая, что Лариса заговорит о своем «проступке» сама. Та, однако, не стала ничего говорить и прошла на кухню. Котов проследовал за ней. Лариса встала у плиты и принялась за приготовление ужина.

— Так, ну и как это понимать? — не выдержал Котов.

— Что? — откликнулась Лариса.

— Да твое поведение! Ты что, считаешь, что это нормально? Ты не ночуешь дома, а потом возвращаешься как ни в чем не бывало!

— Вообще-то я предупредила, где я и чем занимаюсь, — возразила Лариса. — Так о чем тебе было волноваться? Ты же сам свел меня с Бураковым.