Любовники

Я захожу в квартиру, включаю компьютер, затем снимаю обувь, и прохожу в кухню. Наливаю стакан виски, смешиваю с колой, выпиваю. Состояние уже в норме – в голове приятно шумит, и не хочется ни о чём думать. Заглянув в шкаф, где обычно валяются смятые в кучу бумажки моей наличности, понимаю, что скоро придется сделать вылазку в город – денег осталось совсем немного. Открываю портфель, инспектирую содержимое. С ассортиментом, в принципе, всё в порядке, хоть президенту показывай, но всё – старое, уже по несколько раз отработанное. Механически пролистываю свежий номер журнала «Часы», разглядываю новинки, прикидываю, что бы заказать на Каланчевке, и кому бы потом это отвезти. В этом направлении голова наотрез отказывается работать, и я решаю наугад просмотреть записную книжку мобильника. Авось, что-нибудь и придет в голову. Ставлю севший аппарат на зарядку, включаю его, и вдруг одно за другим начинают сыпаться сообщения о пропущенных звонках. Давно у меня такого не было. Четыре от Ани Бергельман, один от квартирной хозяйки, один от Ольги, и… двенадцать от Алиева. Я сильно напрягаюсь, и мгновенно набираю его номер. Абонент недоступен. Я напрягаюсь ещё сильнее, и начаю трезветь. Алиев не стал бы звонить так настойчиво без серьёзной причины.

XV

Я весь день тупо просидел за компьютером, методично игнорируя звонки и с Ольгиного, и с Аниного номеров – не до них. Проявился Алиев только к вечеру. Оказалось, что пропал он со связи потому, что срочно уехал по делам в Молдавию, с целью договориться с какими-то местными бандитами насчёт оптовых поставок строительной рабочей силы, и перед отъездом очень хотел увидеться со мной по какому-то срочному делу. Сославшись на то, что это не телефонный разговор, от подробностей Женя воздержался, но уведомил, что вернется дня через три, тогда и увидимся. И желательно, добавил он напоследок, чтобы при этом я был трезв. После чего связь с ним снова прервалась.

Я задумался. Насколько я знаю, обычно с такой целью в Молдавию не ездят. Всякого рода строительных посредников предостаточно и в Москве. В Молдавию имеет смысл ехать только в том случае, если рабочей силы нужно очень много и регулярно. Тысячи единиц. Тогда уже можно выходить на молдавских посредников. Видимо, у Алиева проявились какие-то новые серьёзные перспективы. Впрочем, это неудивительно. Я выпил еще стакан виски с колой, и насильно заставил себя переключиться на дела. Вообще-то, обычно клиентам своим я не звоню. Те, кто уже покупал у меня что-либо, звонят сами, если им срочно нужен какой-нибудь образец в качестве презента жене, подчиненному, другу, в общем неважно кому именно, то звонят сами. Я же просто выбираю организацию, в которой ещё не бывал, к примеру, какое-нибудь ФАПСИ – федеральное агентство правительственной связи и информации, – выясняю режим работы начальства, и в какой-то момент наношу точечный удар. Но сегодня я совершенно не в состоянии анализировать какие бы то ни было новые конторы. И в течение часа обзваниваю полтора десятка своих старых, проверенных клиентов, прощупывая, кому что надо. Встретиться со мной изъявили желание двое из них, заместитель главы администрации подмосковного города Видное, и один из хозяйственных боссов Таманской мотострелковой дивизии. Далековато друг от друга, конечно, но что делать, кому сейчас легко?

Кстати, с Таманской дивизией я как-то раз очень здорово обломался. В профессиональном смысле. Никогда не забуду эту историю, когда, эффектно покинув заднее сиденье «Мерседеса» у старого КПП в глубоком Подмосковье, игнорируя стоявших на посту вооружённых пацанят, я бесцеремонно ввалился прямо в кабинет к тогдашнему командиру, генералмайору Глущенко. В это время одетый в камуфляжную форму огромный генерал громко разговаривал по телефону, и увидев незнакомого, но респектабельного посетителя, запросто махнул рукой в направлении кресла напротив – садись, мол, погоди, договорю. Ну, думаю, попал ты, товарищ генерал. Сейчас я раскручу тебя на все бюджетные деньги, какие только завалялись в твоём старом, обшарпанном сейфе.