Любовники

Ангус медленно обвел взором горизонт и стал смотреть на утреннюю, молочного цвета дымку, поднимающуюся над океаном, уступая место яркому солнцу нового осеннего дня. Он переводил взор с одной роскошной виллы на другую и мысленно произносил имена хозяев этих престижных владений на участке морского побережья, сравниться с которым по красоте не могло ни одно другое место. Здесь каждого он знал как близкого друга, в каждом доме он был желанным гостем.

Ангус дышал полной грудью, с наслаждением втягивая в легкие бодрящий солоноватый воздух Атлантики, и смотрел на свой дом — старинный дом, под черепичной крышей, с глубокими глазницами окон и широкой верандой, дом, куда он каждую пятницу летел вертолетом, испытывая неподдельное нетерпение — такое же, с каким в воскресенье возвращался в просторную, ачегантно обставленную и полную произведений искусства квартиру на Пятой авеню, зная, что впереди у него неделя напряженной работы. С каждым ударом сердца он все отчетливее понимал, как много для него значит и этот дом, и квартира, и тот миг, когда открывается дверь лифта и он ступает в роскошную приемную агентства, где у них с Миллисент в подчинении работают сотни сотрудников. Ангус Колдуэлл смотрел в морскую даль и размышлял о своей доле в агентстве, оборот которого скоро достигнет миллиарда долларов в год.

Его жизни позавидует любой мужчина. Он стал думать о том, что в спальне на втором этаже лежит его жена — Миллисент, которая предоставляет ему полную свободу — только не ту, что была ему так нужна. Окажись Виктория здесь, он бы прямо сейчас нашел место, где овладеть ею, где найти то успокоение, какое могла ему дать она одна, ибо звук ее голоса по телефону сегодня утром привел его в невыносимое возбуждение, граничащее с болью. Нет, он не сдержался бы, даже если ему пришлось бы швырнуть ее голышом на песок у всех на виду.

«Если ты не скажешь, я сделаю это сама». Волна откатилась, Ангус носком туфли проковырял в мокром песке ямку и стал смотреть, как она наполняется водой. Неизбежность, с какой это происходило, заставила его содрогнуться, и он побежал трусцой вдоль пляжа, двигаясь легко и свободно, как человек с единственной в жизни заботой — тренироваться, дабы продлить свое достойное зависти существование на этой грешной земле.

Вито и Зак решили прерваться на чашку кофе, пока редактор уединился в своей комнате и просматривал эпизоды, над которыми они сегодня работали.

— Последний дубль не самый удачный, — сказал Зак. — Финальную сцену можно сделать намного лучше.

— Согласен, — ответил Вито. — На самом деле, чем больше ты снимаешь, тем больше мне эта картина нравится. На прошлой неделе был день, когда я решил, что самое лучшее, что можно сделать с отснятым материалом, — это сжечь негатив и уповать на то, что нас не поймают пожарники, но сейчас я вижу, что начинает получаться нечто удобоваримое. Я уже предвижу, как критики напишут: «Голливудская любовная история. Настоящая находка!» — и начнут нас нахваливать.

— Если, Вито, ты окажешься прав, то только благодаря актерам. Не думай, что я не понимаю, что был не в лучшей своей форме. Мне все мерещится, как критики разносят нас в пух и прах.

Вито рассмеялся.

— Это всего лишь кино, Зак, я все время тебе это твержу. Не принимай все так близко к сердцу. У каждого из нас были фильмы, которые сначала казались совершенно безнадежными. А иногда наоборот — все, казалось, хорошо, а получается дерьмо. — Вито налил себе еще кофе. — «Долгому уик-энду» с самого начала не везло, словно кто порчу навел. Такое впечатление, что жители этого поселка просто собираются каждые выходные, лепят наши восковые фигурки, с наслаждением втыкают в них булавки, а потом варят в кипящем масле. Надо было назвать фильм не «Долгий уик-энд», а «Столпотворение в Малибу». Пожалуй, завтра же пойду в Гильдию и зарегистрирую другое название.

— Вито, ты действуешь мне на нервы. С того дня, как я на тебя работаю, ты всегда представлял каждый момент съемок как вопрос жизни и смерти, и вот, когда я на грани провала, ты ведешь себя как ни в чем не бывало. Тебя будто подменили!

— Во-первых, ты снял настоящий фильм. Во-вторых, я не тот Вито Орсини, какого ты знал, можешь поблагодарить за это сестрицу. Я возвращаюсь домой, где меня ждет Саша, и это наполняет мою жизнь смыслом. А если я к тому же успеваю поиграть с Нелли, то для меня перестают существовать отснятые за день эпизоды.

— Ты и вправду так любишь эту малышку? — полюбопытствовал Зак.

— Конечно. Как можно ее не любить? Я часто жалею о том, что Джиджи росла без меня. Она сейчас такая заноза — я даже доволен, что у вас с ней не заладилось. Ее сложный характер плюс твой сложный характер — ничего путного бы не вышло.

— Спасибо на добром слове.