Любовники

— У меня одновременно бывало три любовника, и я встречалась с ними по очереди, по два раза в неделю — все дни, кроме воскресенья, — упрямо продолжала она.

— Надеюсь, они отдавали себе отчет, как им повезло. Единственное, что я хотел бы знать…

— Я знала, что у вас появятся вопросы. Я это знала…

— Был ли среди них хоть один такой же старый, как я? Мне ведь уже сорок восемь.

— В основном это были мужчины около сорока. Юнцы меня никогда не привлекали.

— Что ж, отлично. — Вито вздохнул с облегчением. — Хочешь, я расскажу о своем прошлом?

— Нет. Ни слова. Это ничего не изменит.

— Хорошо. — Ему очень не хотелось рассказывать ей о Сьюзен Арви или Мэгги Макгрегор, но если бы она попросила, он, не задумываясь, сделал бы это. И обо всех остальных тоже бы рассказал, включая тех, чьи имена он уже не помнит, и даже девочек из его школьных романов. Если потребуется, он пойдет к гипнотизеру, и тот поможет ему вспомнить все в подробностях.

— О господи! — На его лице промелькнуло огорчение.

— Что?

— Я ужасный отец.

— Но Джиджи вас обожает, — не согласилась Саша.

— Это потому, что у нее ангельский характер. Мы с ее матерью развелись, когда она была еще малышкой, и я ни разу не задумался над тем, что ей нужен был отец. Я был слишком увлечен своей карьерой, чтобы тратить время на дочь, я считал, что с меня достаточно будет и алиментов. Я был дерьмовым отцом…

— Но сейчас вы раскаиваетесь? — прервала его Саша.

— Конечно! Это моя самая большая печаль! Теперь, когда я бываю в городе, то вожу ее пообедать, и она находит для меня время, мы подолгу беседуем, но это взрослые разговоры, а насколько иначе все могло бы быть, если бы я был рядом, когда она росла! Подумай, чего я ее лишил! И чего лишился сам!

— Вы лишили ее комплекса безотцовщины, который мог бы отравить ей всю жизнь.

— Ты так думаешь?

— Уверена. Спросите ее, если мне не верите.

— Я верю тебе. Верю во всем. — Он не лгал, она его просто заворожила, покорила в первый же миг.

— Ну что ж… — беззаботным тоном произнесла она.

Зачем она дразнит его фонтаном черных искр, мерцающих в глазах? Этой искушающей улыбкой? Неужели не понимает, насколько он во власти этих чар?

— Ты ничего не съела. — Вито торопливо отвел глаза.

— Ты тоже.

— Поужинаем сегодня вместе?

— Нет.

— Почему?

— Слишком долго ждать.

Вито напряженно соображал, что она хотела этим сказать. Его помешавшемуся от любви рассудку казалось, что в этих словах мог быть заключен только один смысл, но познакомиться утром с Сашей Невски, будь то в этом мире или в каком ином, той самой Сашей, которая была сестрой Зака и лучшей подругой его дочери, а спустя пару часов заняться с ней любовью? Это казалось ему невероятным. С ней это было совершенно невозможно. В отличие от многих других женщин. От большинства. Она перевернула для него весь мир, изменила его самого, и он уже не мог, как прежде, не раздумывая, тащить женщину в постель. Сашу — не мог. Она была ему слишком дорога. И все же… казалось, им больше ничего и не остается.

— Кто нам может запретить? — спросила Саша. — Мы будем жить по собственным правилам. Сейчас же. И прямо здесь. Если не ошибаюсь, именно для этого и существуют пляжные отели.

— Ты… ты просто читаешь мои мысли.

— Это со мной впервые в жизни! Я обычно бываю очень рассудочна. Вито, ты и впрямь в опасности!

— А думаешь, ты — нет?

Вселенная для нее сузилась до размеров кровати, а сама кровать была похожа на большую пушистую птицу, на чьей надежной и дружелюбной спине они с Вито лежали, погруженные в любовный транс, проваливаясь куда-то вниз в такт медленно звучащему танго, а где-то далеко внизу материки меняли цвет в лучах заходящего солнца. Заходящего солнца…

— Зак! — Саша резко села на кровати. — Мы о нем забыли! Сейчас уже почти ночь! Он, правда, сказал, что мы можем не возвращаться, но, может, он не это имел в виду?

— Конечно, не это, — лениво протянул Вито, чувствуя, что утопает в многоцветье ощущений, равных которым ему не доводилось прежде испытывать. Как мог он воображать, что влюблен в нее без памяти, если сейчас это чувство еще сильней! Саша тряхнула его за плечи, и он с усилием поднялся. — Не может того быть, чтобы Зак не ждал моего возвращения к концу дня, дабы отчитаться о проделанной работе. У тебя самая красивая грудь во вселенной.

— Не грудь, а мечта портного, — отозвалась Саша. — Когда я работала манекенщицей и демонстрировала нижнее белье, на меня всегда примеряли новые фасоны лифчиков.

— Портные? И они лапали своими грязными пальцами твою божественную грудь? Должно быть, железные мужики!

— Это были женщины.

— Хорошо, что за обедом на тебе была свободная куртка. Иначе мне пришлось бы признаваться во всем при людях.

— Это значит, что ты полюбил меня из чистых побуждений.

— Побуждения тут ни при чем, неважно — чистые или не очень. Грудь у тебя — само совершенство, зад тоже не имеет себе равных, а все остальное просто совершенно, но если бы у тебя было самое что ни на есть заурядное тело, я все равно любил бы тебя так же сильно, как теперь. Сильнее не бывает.

— Будет сильнее. С каждым днем, — убежденно произнесла Саша.