Любовники

На бесцеремонную Веру в этой комнате не находилось управы. Валя не смела рта раскрыть против, поскольку была у неё в положении… подшефной, что ли. Римма просто обходила её, как обходят лужу, чтобы не быть ненароком обрызганной проезжающим автомобилем или велосипедом. Одна только Дина иногда высказывала Вере своё мнение по поводу совсем уж вопиющих нарушений ею правил хорошего тона. Правда, с той – как с гуся вода: по закону всемирного равновесия только ещё более невоспитанная и базарная натура могла бы утихомирить Веру.

Не дождавшись ответа, Вера выдвинула гипотезу:

– На свиданку, небось. Небось, с Коконом… Полуавтомат-то отрабатывать надо!

И всё же, надо отдать ей должное, Вера порой прекрасно понимала, что говорит лишнее. Только понимание это приходило слишком поздно и вместе с осознанием истины, что слово не воробей.

Вера прикусила язык и бросила короткий испуганный взгляд в сторону Риммы.

Та медленно опустила книгу и посмотрела на Дину вопросительно.

Дина, словно не замечая ни слов Веры, ни взгляда Риммы, продолжила причёсываться перед зеркалом, ничего не отвечая.

Римма, выждав паузу, спросила:

– Это правда, Дина?

Дина спокойно ответила:

– Правда.

Вера и Валя уставились на Дину с вытянутыми лицами. А красивые губы Риммы медленно исказились в улыбке, похожей больше на страдальческий оскал.

– Ну-ну… – Сказала она.

Дина бросила своё занятие, подошла к Римме и, открыто глядя на неё, сказала:

– Римма, я его что, у тебя отбивала?

Римма опустила глаза и ничего не сказала. На её лице, словно забытая маска, застыла кривая усмешка.

– Что ты молчишь? – Дина выжидающе смотрела на Римму. – Если я не пойду, тебе будет легче? – Римма молчала. – Легче? Скажи!

Вера с Валей наблюдали эту сцену, едва ли не раскрыв рты.

Римма медленно проговорила:

– Да, мне теперь уже всё равно… Просто… могла бы и соврать…

Дина взвилась:

– А-а-а… Соврать! Не дождётесь! – Она повернулась к сидящим за столом Вере и Вале и, сдерживая перехлёстывающие через край эмоции, высказывала наболевшее: – Это вы все во лжи да в зависти привыкли жить. А я считаю, что надо быть открытым: открыто любить, открыто не любить… А то понапяливаете на себя масок: сю-сю-сю, сю-сю-сю… А потом в спину друг другу шипите…

– Ты чего разошлась-то? Идёшь, так иди. – Вера была уязвлена, но сдаваться не собиралась

– Я-то пойду, – сказала Дина, – а вы… особенно ты, подумали бы, как жить дальше.

– Подумаем, подумаем, а ты подфуфырься ещё чуток, чтоб заметно было, какая ты красивая, – не унималась Вера.

– Спасибо за совет, – сказала Дина, спокойно, – ты права. – Она взяла карандаш и подвела глаза чуть ярче. – Между прочим, вам тоже не мешало бы за собой следить. А то в своих халатиках затёртых да с немытыми волосами, так и просидите, пока за первого, кто глаз на вас кинет, замуж не выскочите.

Вера оживилась:

– А ты у нас такая, что за первого, конечно, не пойдёшь!

– Полюблю – пойду. – Сказала Дина, надевая плащ и повязывая на шею газовую косынку. – Только пока не пойму, что это любовь, н'oги не раздвину.

Римма неожиданно для всех сказала:

– А Кокон у тебя не спросит, сам раздвинет.

Дина повернулась к Римме:

– А вот шиш, кто со мной против моей воли что сделает! – Но взяв себя в руки, добавила спокойно. – Девочки, давайте не будем ссориться! Я никому ничего плохого не делаю сейчас, дорогу никому не перехожу, ничего ни у кого не отнимаю… И зла не желаю никому.

С этими словами она вышла за дверь.

Вера, по привычке не оставлять ни за кем последнего слова, пробубнила:

– Правильная вся такая, аж противно…

А Валя задумчиво протянула:

– Ну… Точно, правильная… И живёт правильно. И получается у неё всё правильно. Может, так и надо?..

Римма снова горько усмехнулась:

– Правильная! Посмотрим, как её Кокон подправит…

Первое свидание

Дина пристроилась в парадном соседнего с кинотеатром дома, у окна, на площадке между первым и вторым этажом. Это был безотчётный порыв. Она шла от трамвайной остановки и глянула на свои маленькие золотые часики, которые подарили ей тётя Ира с дядей Сашей, когда она, Дина, поступила в институт. На часиках было без двадцати пяти семь, то есть, до назначенного времени оставалось десять минут. Дина не хотела стоять и ждать, когда подойдёт Константин Константинович – не известно ведь, на месте он или ещё нет. Вот она и зашла в попавшийся на её пути подъезд большого довоенного дома, с просторным и гулким парадным и широкой лестницей, обрамлённой чугунной литой решёткой.

На подоконнике лежала оставленная кем-то сегодняшняя газета. По всему было видно, что недавно её использовали в качестве скатерти: высохшие розовые круги и капли вина, крошки и обрывки фольги от плавленых сырков. И всё это прямо на «Речи генерального секретаря ЦК КПСС товарища Л. И. Брежнева на XVI съезде ВЛКСМ 26 мая 1970 года». В следующем учебном году придётся брать эту газету в читалке и писать какой-нибудь реферат по материалам съезда…