Любовники

— Все дома, дорогая, — отозвалась Билли. — Мы здесь.

Джиджи вошла в гостиную. На ней были облегающие брюки из тонкого коричневого бархата, заправленные в ее любимые коричневые замшевые сапоги с широкими ботфортами. Бледно-зеленую тунику, под которой маленькие груди Джиджи задорно торчали вверх, подпоясывал толстый золотой шнур; ворот был отделан ирландским кружевом. Картину довершало облако волос огненного цвета. Она казалась фигурой со старинного гобелена — пажом, юным принцем или участницей маскарада, нарядившейся мальчиком.

Поцеловав Билли и Спайдера, Джиджи повернулась к Бену Уинтропу, с обычной для нее непринужденностью протянула руку и широко раскрыла любопытные глаза.

— Джиджи, это мой кузен Бен Уинтроп. Бен, это Грациелла Джованна Орсини, моя падчерица.

— Ой, как официально! Это потому, что Бен — мой сводный двоюродный дядя? — спросила Джиджи. — Билли, ты прожила с моим отцом всего год, а со мной — семь с лишним. Если бы один из нас был мужчиной, по закону мы с тобой могли бы пожениться, несмотря на то, что я прихожусь тебе падчерицей. Так почему бы твоему кузену не быть моим кузеном? Своих кузенов у меня нет, а мне их очень не хватает.

— В этом есть своя справедливость, — сказал Спайдер, довольный растерянным видом Билли. — Теперь Бен — мой шурин. Джиджи, я не вижу причин, которые мешали бы тебе считать его кузеном.

— А у меня есть право голоса? — Бен Уинтроп невольно шагнул навстречу Джиджи, желая заглянуть в ее зеленые глаза за колючими черными ресницами.

— У нас тут не демократия, — известила его Джиджи, еще выше приподняв уголки и без того изогнутых губ.

«Что-то она чересчур расшалилась», — подумал Спайдер, окинув Джиджи пристальным взглядом. То ли под влиянием новой работы, то ли из-за отсутствия Зака она пускала в ход чары записной сердцеедки, что было явно не к добру.

— А что же тогда? — спросил Бен. — Монархия?

— Мягкая диктатура, — ответила Джиджи. — Хэл и Макс диктуют законы, а остальные им повинуются. Правда, Спайдер?

— Даже больше, чем правда, детка… Как твоя новая работа?

— Сводящая с ума, сбивающая с толку, щекочущая нервы, интригующая, чрезвычайно наглая и в то же время по-детски невинная. Это сильно отличается от «Нового магазина грез», где наша деятельность подчинялась здравому смыслу. Рекламное агентство — нечто среднее между сумасшедшим домом и детским садом, и мне это ужасно нравится! Но там в десять тысяч раз труднее, чем в «Новом магазине грез».

«Джиджи очень возбуждена, — отметила Билли. — Интересно, чем вызвана эта странная метаморфоза? Необходимостью рекламировать купальники для тучных женщин, новым знакомством на работе или просто сменой окружающей обстановки? Кажется, девочка очень довольна собой. Энергия бьет из нее фонтаном».

— У кого вы работаете? — спросил Бен.

— Это совсем новое агентство. Оно называется «Фрост, Рурк и Бернхейм» и отпочковалось от нью-йоркской компании «Колдуэлл». Едва ли вы о нем слышали.

«Она не слишком знакома с историей рекламы последних лет», — подумал удивленный Уинтроп. Девочка приняла предложение самых ушлых ребят в Штатах и при этом назвала их невинными, как дети. Судя по всему, его самозваная кузина была рисковой особой.

Вечер закончился рано, потому что Билли нужно было встать на рассвете и покормить близнецов. Джиджи, слишком взволнованная, чтобы возвращаться домой, приняла предложение Бена «выпить на посошок».

— Куда бы вы хотели поехать? — спросил он. — Как жаль, что мы оба на машинах. Я не смогу проявить галантность к своей даме.

— В этом смысле Холмсби-Хиллз — место неблагодарное. Ни одного бара по соседству. Ближайшее приличное место — это гостиница «Бель Эйр», но вам ее ни за что не найти, — свысока ответила Джиджи, хвастаясь перед приезжим своим знанием здешних краев. — Несколько крошечных указателей легко пропустить. Поэтому следуйте за мной.

Проехав по извилистым улицам района Бель Эйр, казалось, специально не освещенным, чтобы дорогу могли найти только местные жители, они устроились в углу малолюдного, просторного бара одного из самых элегантных отелей Лос-Анджелеса. Топившийся дровами камин горел здесь даже летом. Панели темного дерева, диваны, обтянутые репсом, и зеленые кожаные кресла со множеством металлических заклепок делали бар похожим на библиотеку — последнее убежище мужской половины обитателей какого-нибудь английского замка.

— Где вы живете? — спросил Бен Джиджи.

Его спутница забилась в угол дивана, подобрала под себя ноги и сунула под спину несколько подушек с бахромой, как будто находилась в собственной гостиной.

— На Голливудских холмах.

— В квартире?

— В небольшом доме, — коротко ответила Джиджи. Она не собиралась обсуждать подробности своей личной жизни. Тем более с почти незнакомым человеком. — А вы приехали сюда, чтобы изуродовать наш красивый штат? Застроить его маникюрными салонами, закусочными и пекарнями? Не сомневаюсь, что так и будет. Вы из тех людей, которые доводят до конца все, за что берутся.

— Надеюсь, вы правы, — засмеялся он. — Я возвожу филиалы крупных универмагов, многозальные кинотеатры, рестораны…