Любовники чертовой бабушки

Я ошпарила его взглядом и прошипела:

— Ругаемся из-за тебя!

— Я тут при чем? — опешил Жан-Пьер.

— Черт тебя дернул надевать эти джинсы! Кази-межу это почему-то сильней всего не понравилось.

— Думаешь, ему было б приятней, если бы я стоял рядом с тобой без штанов? — удивился Жан-Пьер и, отбирая у меня трубку, добавил:

— Вижу, с ума вы сошли от любви.

Я плюхнулась на диван и закрыла руками лицо, пылающее от обиды и гнева. Мне было совсем не интересно слышать, о чем они там говорят, тем более что говорили они все равно по-французски. Уж с Жан-Пьером Казимеж ругаться не стал. Это было заметно по радостной физиономии Жан-Пьера. Она просто излучала счастье. Вот они какие, эти мужчины. Почему Казимеж не спросит у друга про джинсы?

— Иди, хватит дуться, — вспомнил обо мне Жан-Пьер, наговорившись досыта с Казимежем.

Я схватила телефонную трубку и выразительно шмыгнула носом, давая понять, что меня довели до слез. Насколько помню, на Казимежа это действовало безотказно в старые времена. Подействовало и сейчас.

— Муза, прости, я же тебя люблю, — сообщил он царственным тоном.

— Я тоже, — выразила солидарность и я, чем рассмешила Казимежа.

— Что «тоже»? Тоже любишь себя? — спросил он. Нет, это невозможно. А я еще гадала, почему мы расстались. Теперь понятно, что помешало нашему счастью. Его вздорный характер! И это в то самое время, когда я приготовилась быть сущим ангелом! Когда же он начнет говорить о главном, о нашей свадьбе?

Я пригрозила:

— Сейчас положу трубку, и больше ты никогда не услышишь меня.

И попала в самую цель.

— Муза, ни в коем случае! — испугался Казимеж. — Я люблю тебя! Ты можешь приехать ко мне?

«О, вот это дело!»

— Конечно, могу.

— Выезжай прямо сегодня! Или, черт возьми, я умру!

Я послала ему упрек:

— Как же ты, черт возьми, не умер за эти два года, что мы не виделись?

— Вспомнить страшно! — проникновенно воскликнул Казимеж.

Я вынуждена была восхищенно подумать: «Подлец, но как он красиво врет!»

— И мне страшно вспомнить, как эти два года жила, — пожаловалась я, имея в виду развод с тунеядцем четвертым мужем.

Казимеж все понял по-своему.

— Так зачем же нам и дальше страдать? — спросил он. — Почему не воссоединить наши любящие сердца?

«По-моему, он надо мной издевается. Не удивлюсь, если я не ошиблась».

Я (вяло уже) согласилась:

— Давай воссоединим.

— Значит, ты выезжаешь сегодня?

Я задумалась. А почему не сегодня? Париж изрядно надоел со своими сараями. Вот куплю трубку, и можно отчаливать. Ведь мужик с сигарой намекал на свободу действий, так почему я не пользуюсь этой свободой?

Едва Казимеж узнал, что я выезжаю немедленно, он потребовал к телефону друга Жан-Пьера. От неожиданности я просьбу выполнила. С минуту они о чем-то по-французски болтали, после чего Жан-Пьер спокойненько повесил трубку и, подмигнув мне, сообщил:

— Он целует все твои пальчики.

«Ха! Вот это номер!»

Кто женщина, тот поймет, что я имела в виду!

— Только про пальчики ты говоришь? — возмутилась я. — А куда я должна приехать для этого, он тебе не сказал?

— Нет, — весьма беспечно сознался Жан-Пьер. — А тебе?

— И мне не сказал. Он так жаждет встречи, что забыл сообщить, где эта встреча должна состояться!

Я уже гневалась вдохновенно, я выходила из берегов. Носилась по комнате с острым желанием разгромить телефон, балкон, посуду, кое-что из мебели и, уж конечно, все люстры. Жан-Пьер, как это водится за мужчинами, порядком струхнул.

— Давай подождем, — робко предложил он. — Казимеж наверняка опомнится и позвонит.

Мысль неплохая. Я плюхнулась на диван и опять закрыла ладонями пылающее от гнева и обиды лицо.

«Что за насмешник мой Казимеж?! Что за насмешник! Если не позвонит, никогда ему не прощу, потому что сердце мое уже рядом с ним, оно уже билось в такт его сердцу, каменному и жестокому! Так бесчеловечно обманывать! Так обманывать!»

Казимеж не позвонил. Мы ждали час, другой. Он не позвонил. Я приросла к дивану, хотя мысленно готова была бежать искать его хоть на краю света, используя в качестве компаса свое сердце.

Лишь чувство собственного достоинства останавливало меня. Куда мчаться, я абсолютно не знала.

Глава 32

Я сидела на диване и не ведала, что, пока я сижу, переворачивается новая страница моей незадавшейся жизни. Да, она перевернулась именно в тот момент, когда раздался звонок. Я вздрогнула и бросилась к телефону, но Жан-Пьер взглядом, полным боли, меня остановил.

— Это в дверь, — с чувством глубочайшей вины пояснил он.

Я опешила и не поверила:

— Что?

— Ко мне кто-то пришел. Кто-то чужой, потому что свои по-другому звонят, — пояснил он и грустный поплелся в прихожую.

А я осталась сидеть на диване, разжеванная судьбой. Безжалостная судьба меня пожевала и выплюнула на этот старый и грязный диван…

Жан-Пьер быстро вернулся.

— Тебе принесли билет на поезд до Тьонвиля, — сообщил он удивленно. — Здесь письмо, речь идет об отеле «Пандан». Видимо, там забронирован номер.

— Тьонвиль — это где? — спросила я, трепеща от радости.

— Далеко.

От страха не скоро увидеть Казимежа мое сердце сжалось:

— Как далеко?

— Километров триста по железной дороге.