Любовники и лжецы. Книга 2

Когда такси с Паскалем затормозило перед ее окнами, Джини все еще сидела на полу и смотрела на Наполеона. Она не слышала, как у дома остановилась машина, не слышала шагов на тротуаре. Она не видела и не слышала ничего до тех пор, пока Паскаль не оказался в комнате. Только тогда, почувствовав, что он стоит рядом, она подняла голову. Девушка увидела, как изменилось лицо Паскаля, когда он заметил валявшийся на полу чулок и мертвое животное на руках у Джини. Она никогда не видела его в таком бешенстве, и на долю секунды в ее мозгу промелькнула мысль о том, как он прекрасен в ярости. Тот, кто превращал Паскаля в своего врага, делал ошибку. Затем его лицо смягчилось, а в глазах зажглась необычайная нежность. Он наклонился и прижал Джини к себе.

– Не плачь, милая, – тихо сказал он. – Мы найдем их. Я обещаю. Кто бы это ни был.

Глава 25

Они похоронили Наполеона в садике позади дома. После дождя земля была рыхлой, так что копать было несложно. Они работали молча, а когда все было кончено, Паскаль, наклонившись к ней, сказал чуть слышно:

– Здесь оставаться нельзя. Собери самые необходимые вещи, и поехали. У нас есть еще три дня. Нам нужно исчезнуть.

Они добирались долго, кружным путем, хотя ехать было недалеко. Сначала они заехали в небольшую гостиницу на Сент-Джеймс, где Паскаля знали и где для них был заказан двухместный номер. Паскаль сказал, что управляющий, его старый знакомый, поставлявший ему в свое время кое-какую информацию, обещал сделать так, чтобы все считали, будто номер обитаем. Оттуда будут делаться телефонные звонки, туда будут носить еду.

– Но жить там будут наши призраки, а мы с тобой отправимся в другое место, – сказал Паскаль. – В течение одного-двух дней это будет работать, а потом, если понадобится, мы придумаем что-нибудь еще.

Затем они продолжили свое путешествие уже на метро, автобусах, такси, сначала в одном направлении, затем в другом, петляя и заметая следы. Уверенные, что за ними нет «хвоста», они наконец достигли конечного пункта маршрута. Маленький коттедж в Хэмпстеде находился в зарослях вереска посередине лабиринта узких, мощенных булыжником дорожек, проехать по которым на автомобиле было невозможно, и имел три выхода. Позади домика, в тени, уже стоял мотоцикл Паскаля.

– Я заезжал сюда раньше и все проверил, – сказал он. – Про это место никто не знает. Дом надежно скрыт от посторонних глаз, у него еще масса других достоинств.

Паскаль провел Джини внутрь, и с растущим удивлением она осмотрела дом. Дом был хорошо обставлен, оборудован всей необходимой техникой, постели заправлены, а в холодильнике были припасы, которых должно было хватить на несколько дней, в небольшой гостиной лежала стопка свежих газет. На окнах – крепкие внутренние деревянные ставни, входная дверь была укреплена стальной плитой.

– Кто здесь живет, Паскаль? Что это за место?

– Это очень надежное место, и здесь никто не живет. Этот дом принадлежит одному из моих «контактов» – женщине. Когда-то ей принадлежал самый известный во Франции бордель. Потом случилось недоразумение, связанное с неуплатой налогов, она уехала в Лондон и вложила все, что у нее оставалось, в недвижимость. Сейчас ей уже за семьдесят. Необыкновенная женщина! Этот дом она держит для бывших клиентов, людей, которым нужно надежное, безопасное место и, естественно, без всяких «жучков».

– И много у нее таких клиентов?

– О да! Здесь мы можем разговаривать, ничего не опасаясь. Дом оборудован специальными приспособлениями против электронного наблюдения. Уверенным на сто процентов нельзя быть нигде, но здесь мы можем чувствовать себя в безопасности на девяносто девять.

Паскаль привлек девушку к себе и взял ее за руку. Ее лицо все еще было бледным, и на нем сохранились следы слез, в волосах застряли сухие веточки. Руки Джини до сих пор были перепачканы землей.

– Теперь послушай меня, Джини. Поднимайся наверх. Распакуй вещи. Прими ванну. Нет, не спорь, а делай, как я сказал. От этого тебе станет гораздо лучше. А пока ты этим занимаешься, я приготовлю для нас что-нибудь поесть. Затем, позже, когда ты немного придешь в себя, мы поговорим обо всем, что у нас накопилось, – шаг за шагом. Мы уже почти у цели, дорогая. Я чувствую, я ощущаю это. Все начинает становиться на свои места.

Джини отодвинулась от Паскаля и подняла к нему лицо.

– Ты сказал, что говорил с Дженкинсом и просил его отстранить меня от задания. Почему?

– Потому что не знал, что он уже сделал это, – улыбнулся Паскаль. – Просто я хочу, чтобы никто не знал, что мы делаем, даже он. Я не очень доверяю ему, я вообще никому не доверяю, Джини, за исключением тебя, разумеется.

– Но сам ты не верил в то, что ему говорил? Скажи, Паскаль!

– Нет, не верил, – поколебавшись, ответил он. – Просто я боюсь за тебя, Джини. Я буду защищать нас с тобой, сколько хватит сил, и не позволю, чтобы с нами случилось то же, что с Лорной Монро…

Паскаль внезапно умолк. Лицо Джини застыло. После этого ему пришлось рассказать ей обо всем, что произошло.

Джини заплакала.

– Это мы убили ее, Паскаль, мы. Мы подписали ей смертный приговор.