Любовники и лжецы. Книга 2

Она не была уверена, что Хоторн хотел именно такого развития событий. Скорее всего, нет. Однако Джини знала, что сейчас он так же остро, как и она, чувствовал это новое состояние. Об этом можно было судить по изменившемуся выражению его лица. Отставив стакан, Хоторн наклонился к ней.

– Вы шокированы? – спросил он. – Похоже, что да.

– Нет, я не шокирована. Просто подобные выражения нехарактерны для осторожного политика. Наверное, поэтому у меня такой вид.

– А я говорю сейчас вовсе не как политик. И не собираюсь быть осторожным. Я думал, вы поняли это. – Он встретился с ней взглядом. – Что же касается этого слова, то оно считается довольно распространенным. И очень точным.

– Точнее не скажешь.

– Но в то же время оно кажется вам безнравственным, – улыбнулся Хоторн уголками губ. – Не отрицайте, это у вас на лице написано. Вот тут… – Он подался вперед и легонько дотронулся до ее лба, между бровями, сразу же отняв руку. – Вот тут появилась крохотная морщинка. И ваши глаза. Они так много говорят… и осуждают. – Он вздохнул. – Почему, Джини? Что в этом плохого – когда хочешь кого-нибудь вздрючить? Во всяком случае, человек поступает честно, признавая это. Разве не так?

– Нет, не так. – Она торопливо вскочила на ноги.

– А если бы я сказал, что проводил долгие дни в поисках настоящей любви, вам бы это больше понравилось? – Хоторн посмотрел на нее снизу вверх все с той же измученной полуулыбкой. И тоже поднялся. Они стояли совсем рядом. Лицо его посерьезнело.

– Вы бы это предпочли услышать? Как большинство женщин в мире?

– Нет. Зачем? Какая разница?

Она начала медленно отходить от него. Но Хоторн мягко взял ее за руку и повернул к себе лицом.

– Неправда, – произнес он. – Неправда, Джини. Разница огромная. И кому, как не вам, знать это…

Джини слабо взмахнула рукой, чтобы защититься, сама не зная от чего. У нее кружилась голова. Было такое ощущение, будто события неслись вперед, догоняли и опрокидывали друг друга, сливаясь в сплошной поток. Они мелькали стремительно, как огни автомобилей на скоростной магистрали.

– Послушайте, – произнесла она, запинаясь. – Уже очень поздно. Вероятно, вам уже пора идти, и…

Она остановилась. Хоторн взял ее руку и поднес к губам. В тот момент, когда его дыхание коснулось кожи, раздался телефонный звонок. Быстро отдернув руку, она обернулась и непонимающе уставилась на письменный стол, где стоял телефон.

– Осмелюсь предположить, что это Паскаль Ламартин, запаздывающий на два с половиной часа, – ровным голосом проговорил Хоторн. – Может, ответите?

Подойдя к письменному столу, она сняла трубку. На другом конце провода кто-то молчал. Все еще прижимая телефонную трубку к уху, Джини повернулась к Хоторну. Он внимательно смотрел на нее.

– Паскаль? – спросила она молчавшего. Из трубки раздалось потрескивание. И тогда Джини услышала знакомый мужской голос – нет, не Паскаля, а того, другого.

– Джини, – прошептал голос. – Джини, это ты?

У нее перехватило дыхание. Джини почувствовала, как от лица отлила кровь. Сердце замерло от сознания того, насколько она боится – боится панически – обоих этих мужчин: того, который только что целовал ей руку, и другого, который нашептывал ей о своих заветных желаниях. Их желания были так похожи… Она окаменела, глядя на Хоторна. А голос в трубке все шептал.

Хоторн хмурился. Он подходил все ближе, не отрывая взгляда от ее лица. Их разделяло всего полметра, тридцать сантиметров. И тут она поняла, что Хоторн тоже слышит этот шепот. Его глаза неуловимо изменялись, фиксируя каждое похабное словечко. В них не было удивления, но Джини ясно видела, как зло сжался его рот. Постояв так несколько секунд, он протянул руку.

– Дайте трубку, Джини, – попросил Хоторн.

Она подчинилась. Хоторн послушал еще и затем с отрывистым, холодным выговором уроженца Восточного побережья Соединенных Штатов произнес:

– Вы записываете этот разговор? Вы знаете, с кем говорите?

В трубке раздался щелчок, наступило молчание. Должно быть, запись была прервана. Шепота больше не было.

– Если позвоните еще раз, то горько раскаетесь. Уяснили? – Хоторн говорил четко и сжато, словно ни капли не сомневался в том, что его слушают. Его лицо снова стало невозмутимым. Протянув руку, он положил трубку на место.

Выпрямившись, Хоторн стоял прямо перед ней. Джини обнаружила, что приперта к письменному столу. Поймав его взгляд, она увидела, что холодные глаза запылали от гнева, словно невероятным образом воспламенился лед.

– Раньше такое случалось?

– Да.

– Когда? С какого времени у вас раздаются подобные звонки?

– На этой неделе. Я забыла, когда позвонили в первый раз. Во вторник… Нет, в понедельник. В тот день я вернулась из Венеции…