Любовники и лжецы

Эти слова едва не разрушили остатки самообладания, которое Элиоту удавалось сохранять.

— Я не встречался с этой женщиной, а что касается школы… — Элиот нахмурился, роясь в памяти и припоминая уже не раз возникавшее непонятное чувство, что Кей Палмер кажется ему знакомой. — Я не знаю. В школе я учился здесь, в Далласе, но давно закончил ее и не поддерживал отношений со школьными приятелями. — У Элиота так сдавило грудь, что ему приходилось буквально выдавливать из себя каждое слово. — Как бы там ни было, я не помню никого с таким именем.

Стоктон вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет.

— Не возражаете, если я закурю?

— Предпочел бы, чтобы вы не курили. Я несколько месяцев назад бросил курить, поэтому стараюсь держаться подальше от курящих.

Стоктон спокойно сунул пачку назад в карман. Если он и обиделся, то не показал этого.

— Значит, вы отрицаете, что встречались с Кей Палмер?

— Да, отрицаю, — ответил Элиот. По крайней мере, он не помнил никаких встреч.

— А как насчет маникюра?

— Маникюра? — Такая смена темы сбила Элиота с толка. — А какое это имеет отношение к… к убийству этой женщины?

Детективы снова переглянулись.

— Убитая женщина была маникюршей, — пояснил Истон.

— У меня нет времени на подобные излишества, — буркнул Элиот, но что-то промелькнуло в глубине его сознания, что-то связанное с маникюром.

Руки его лежали на коленях, и он сжал кулаки из страха, что если сейчас посмотрит на ногти, то они окажутся ухоженными и отполированными, а не слегка запущенными, поскольку он нерегулярно ухаживал за ними.

— Ваше имя указано в ее журнале регистрации клиентов. Причем несколько раз, — сообщил Стоктон. — Другие женщины, работающие в салоне, помнят, как вы приходили к ней. Они говорят, что именно там вы и встретили ее.

Не в силах вымолвить ни слова, Элиот уставился на полицейского и снова покачал головой.

Все указывало на то, что он был знаком с Кей Палмер. Возможно, следовало рассказать детективам о снах, позволить им арестовать его и посадить за решетку, чтобы никто больше не подвергался исходящей от него опасности. Чтобы не подвергалась опасности Лианна Уорнер.

Однако при мысли о том, что он окажется запертым в тюрьме, легкие Элиота сжались, и теперь каждый вдох давался ему с большим трудом. Нахлынул знакомый приступ клаустрофобии, закружилась голова, казалось, воздух давит на него со всех сторон.

Элиот перевел взгляд на открытые окна кабинета, из которых открывался вид на широкую перспективу зданий и автостоянок.

— С вами все в порядке? — поинтересовался Стоктон, и Элиот уловил подозрение в его голосе.

Элиот кивнул, он боялся говорить, пока не станет легче дышать. Нет, ему нельзя в тюрьму. Лучше уж убить себя, но только не в тюрьму.

Убить себя? Откуда появилась такая безумная мысль? Какими бы сильными ни бывали у него приступы клаустрофобии, мысль о самоубийстве никогда не приходила ему в голову. Во всяком случае, в ту часть сознания, которую он контролировал.

— Да, все в порядке, — ответил Элиот и вновь переключил свое внимание на детективов.

Ему на самом деле нечего было рассказать этим людям. Разве что сон, ночной кошмар. Но если он расскажет им этот сон, они посчитают его сумасшедшим… и, возможно, будут правы.

Стоктон вздохнул, наклонился вперед и оперся локтем на стол Элиота.

— Мистер Кейн, мы ни в чем вас не обвиняем. Нас не интересуют ваши любовные связи с убитой женщиной. Пока мы вас не подозреваем, но нам требуется кое-какая информация.

Элиот заставил себя подняться из-за стола и постарался выглядеть уверенно и спокойно.

— Джентльмены, я рад бы помочь вам, но не располагаю никакой информацией. Если у вас больше нет…

— Еще всего один вопрос. Где вы находились с девяти вечера до полуночи двадцать первого сентября?

— Дома.

— Один?

— Да.

— Может быть, вам кто-нибудь звонил в это время? Кто может подтвердить?

Элиот покачал головой.

— Нет, никто не звонил. — Подтвердить, что он в это время был дома, мог бы, пожалуй, Фред, швейцар, если только старик не дремал на своем посту, что с ним частенько случалось. Однако Элиоту не хотелось упоминать Фреда. Вдруг детективы, расспрашивая его, обнаружат, что Элиот выходил в тот вечер из дома.

Из стоявшей на столе специальной подставке для визитных карточек Стоктон вытащил одну карточку Элиота, сунул ее в потрепанный пухлый бумажник и протянул Элиоту свою карточку.

— На тот случай, если вспомните что-нибудь, что сможет помочь нам.

Элиот взял карточку. С легким удовлетворением он отметил про себя, что рука его при этом не дрожала. Затем его взгляд невольно упал на ногти. Он подумал, что и полицейский сейчас наверняка смотрит на них.

Его ногти выглядели как всегда. Если он и делал маникюр, то явно давно.

Но ведь Кей Палмер убили всего неделю назад. А через какое время ногти теряют ухоженный вид после маникюра? На этот счет у Элиота не было никаких соображений.