Любовники Камиллы

Камилла уже хотела сказать, что она никогда прежде не рассматривала женщину в качестве своей сексуальной партнерши, однако решила, что в данной ситуации это прозвучало бы довольно глупо и даже оскорбительно. Сильвия могла заподозрить ее в желании испытать с ней новые ощущения. Камилла и без того ощущала некое чувство вины перед своей служанкой. Та служила ей верой и правдой на протяжении многих лет, и Камилле частенько казалось, что преданность ей Сильвии граничила со страстной влюбленностью и безрассудной страстью и что ради нее Сильвия могла легко пожертвовать своей жизнью. А что она, Камилла, сделала для нее в ответ? Утратив власть при дворе, она не смогла защитить девушку даже тогда, когда на нее обратил свой похотливый взор один из фаворитов Мишеля, прекрасно зная о том, что былая власть герцогини пошла на спад и она уже не имела власти дать ему достойный отпор. То, что Сильвия избежала всеобщего позора и не стала объектом нападок и оскорблений, говорило лишь об искусном умении девушки защищаться, но никак не о заступничестве ее госпожи. А сейчас Камилла увлеклась юным помощником конюха, которого едва знала, вместо того чтобы обратить внимание на верную служанку, ежедневно находившуюся рядом с ней с тех пор, как той исполнилось шестнадцать лет.

Сильвия, безусловно, заслужила более внимательного к ней отношения, пусть даже доверительность между ними и дала небольшую трещину, когда герцогиня не сумела стать на защиту своей горничной. Наблюдая за Сильвией в течение многих лет, Камилла имела достаточно оснований, чтобы четко понимать, как именно она может ей отплатить за преданность.

Взяв Сильвию за хрупкие плечи, Камилла стала мягко, но настойчиво подталкивать ее к кровати, удерживая взгляд служанки и заставляя ее пятиться. Наконец та уперлась в кровать и остановилась, балансируя руками, чтобы сохранить равновесие.

— Вы можете довериться мне, мадам, — с трудом проговорила Сильвия. — Позвольте мне показать, что я умею делать.

— Позже, — произнесла Камилла, желая сохранить контроль над ситуацией. Она снова надавила на плечи Сильвии, но та опять удержалась на ногах и быстро проговорила:

— Мне нужно раздеться. Можно я сниму сапоги?

Кивнув, Камилла опустилась на кровать, и Сильвия села рядом с ней, стягивая сапоги. Ну и что делать дальше? — задумалась Камилла. Самый легкий путь — это позволить служанке взять инициативу в свои руки, ведь той, по ее же собственным словам, не привыкать к такого рода играм. Но это было бы не очень мудро, раз уж она, Камилла, хочет вернуть свой авторитет, утраченный в последнее время благодаря издевательствам со стороны Мишеля. Пусть Сильвия получит удовольствие, и доставит ей это удовольствие именно она, ее госпожа. А уж потом она подумает над тем, как самой получить долгожданную разрядку.

То, что происходило сейчас, было немыслимо в герцогском дворце. Там все роли были четко расписаны, каждый знал свое место и играл заранее предусмотренную для него роль. От Камиллы тоже требовалось соблюдение правил, установленных для нее мужем-тираном. И она безропотно их соблюдала. В той, прежней жизни герцог полностью подавлял ее волю, а она не могла найти в себе мужество противостоять ему, удовлетворяясь услугами, которые предоставляли ей евнухи и Сильвия, командовавшая другими служанками. Именно Сильвия и два евнуха помогли ей сейчас спастись от неминуемой гибели. Поэтому она должна отплатить служанке добром, и она это сделает, хотя и понятия не имеет как.

Сильвия сидела вполоборота к ней, и Камилла заметила какое-то странное выражение у нее на лице. По всей вероятности, это была робость, решила герцогиня. Ее охватило умиление: служанка сейчас была так похожа на красавчика Анри в своей застенчивости и нерешительности, она даже выглядела несколько моложе своих лет.

Камилла обхватила лицо девушки ладонями и осторожно поцеловала ее в лоб, потом в щеки, а к губам прикоснулась как бы мимолетом. Не успела она отодвинуться, как Сильвия подалась вперед и страстно поцеловала в губы долгим поцелуем, причем язык служанки затрепетал на ее языке, подобно едва ощутимым движениям крылышек порхающей над цветком бабочки. Камилла снова положила руку ей на плечо, сдерживая ее страстный порыв, но на поцелуй ответила не менее горячо.

Все было ей внове, рот Сильвии оказался гораздо меньше мужского и намного податливее. Грубая щетина не царапала щеки и подбородок, но все-таки немного не хватало определенного натиска и ощущения мужской властности.

Поцелуй все длился и длился. Ладони Сильвии легли Камилле на груди и слегка сжали их. Это было приятно, но совсем не похоже на нетерпеливые движения рук Анри тогда, во дворце. Недоставало чего-то осязаемого, ощутимого, Камилла не чувствовала неуловимой вибрации в атмосфере вокруг. Вернее, почти не чувствовала, ведь опыта сексуального общения у нее еще не было, и с мужчинами все было совсем по-другому. Однако спустя несколько минут ей удалось приноровиться и даже начать наслаждаться женским поцелуем.