Любовники орхидей (СИ)

Через пять минут он был у магазина. Такаши уже ждал его у входа со сложенными лодочкой руками и низко опущенной головой. Прохожие с любопытством поглядывали на него, некоторые останавливались и фотографировали застывшую фигуру японца. Виктор крепко ухватил его за локоть и повел внутрь. Он увидел за прилавком миловидную темноволосую девушку, мельком поздоровался и выпустил японца. Из подсобного помещения вышел полный невысокий парень, недавно нанятый бухгалтер. Такаши выпрямил спину, чтобы не терять «лица хозяина магазина» перед служащими и представил им гостя. Асэми и Ючи – так их звали – сложили руки лодочками и низко поклонились. Такаши предложил им вернуться к делам и двинулся к двери за прилавком. Он пропустил Виктора и пошел следом. Они поднялись на второй этаж и оказались в квартире. Виктор заметил, как все изменилось с его последнего посещения. Траурное убранство заменилось на обычный интерьер европейского жилища с элементами японского колорита. Остался лишь большой портрет Юрико, обрамленный серебряными и черными лилиями. Под ним были зажжены свечи. Такаши пригласил гостя в соседнее помещение, это оказалась гостиная, небольшая и уютно обставленная. Виктор уселся на мягкий диван перед стеклянным кофейным столиком, хозяин предложил аперитив, но он отказался. Такаши продолжал стоять. Он преданно смотрел в глаза Виктора, и тот раздражался все сильнее. Не так он представлял участие в его делах нового друга.

– Садись! – хмуро предложил он.

Японец опустился на краешек стулу напротив «господина».

– Я очень недоволен…, – начал Виктор и осекся, заметив, что в уголках узких глаз Такаши начала скапливаться влага.

И вот уже слезинки потекли по щекам, правда, лицо при этом осталось невозмутимым.

– Если я по неведению оскорбил господина, – монотонно проговорил японец, – то готов умереть немедленно.

И он склонил голову.

– Прости меня, – смягчился Виктор, – возможно, я был резок с тобой. А ведь ты еще не оправился после смерти жены.

– Любимая Юрико в раю, – ответил он. – И наша встреча со временем состоится.

– И я очень рад, что ты так думаешь, – оживленно заметил Виктор.

– Это не я так думаю, это истина! – напыщенно произнес Такаши.

– Вот и прекрасно! – сказал Виктор и замолчал.

Он просто не знал, о чем дальше говорить. Впервые ловец утратил красноречие и встал в тупик. И чтобы скрыть замешательство, Виктор поднялся и начал рассматривать коллекцию классических японских ножей, выложенных на трехъярусной стеклянной витрине.

– Если господину что-то приглянулось, то с благоговением подарю, – тихо проговорил Такаши у него за спиной.

Он встал рядом с гостем и продолжил, глядя на оружие:

– Обряд посвящения в самураи сопровождается получением собственного набора мечей. Это основное оружие самураев. Длинный меч называется дайто. – И он показал на один из слегка изогнутых мечей, лежащий на верхней полке. – Его длина шестьдесят шесть сантиметров. К нему прилагается короткий – сёто, он вполовину длины дайто и служит второстепенным оружием самурая. Но неспециалисты ошибочно считают, что это названия определенных мечей. На протяжении истории эта связка изменялась. До раннего периода Муромати длинным мечом служил тати. Затем его вытеснила катана. Если с тати использовали кинжал танто, то с ней обычно брали вакидзаси. Длинный меч снимался при входе в дом, а короткий всегда был при себе.

– Познавательно, – сказал Виктор, глядя на коллекцию.

Затем повернулся к Такаши. Тот казался уже более спокойным. Виктор понял, что «лекция» на тему японских мечей помогла ему обрести равновесие.

– Все мечи слегка изогнуты, а вот этот прямой, – заметил он и показал на довольно короткий, около тридцати сантиметров, кинжал.

– Это кусунгобу, – спокойно пояснил Такаши. – Особый ритуальный. Клинок прямой, чтобы легче было вспарывать живот.

Виктор вздрогнул и отошел от витрины.

– Мне пора, – сказал он. – Приятно было повидаться.

– Но господин недоволен мной, – тихо произнес Такаши.

– Ошибаешься! Я на самом деле был рад повидаться. А то, что ты устроил свидание с Соланж, даже на пользу. И сейчас я это понимаю. И спасибо тебе!

Такаши расплылся в широкой улыбке и поклонился.

Из записной книжки Виктора.

«В случае необходимости самурай мог с радостью отдать жизнь за своего хозяина, а для этого он должен иметь чувство пренебрежения к смерти. Это достигалось особыми методами воспитания. Молодых воинов часто морили голодом и заставляли не спать несколько ночей подряд. Они выполняли всю тяжелую работу по дому, ходили босыми в любое время года и просыпались с первыми лучами солнца.

Для того чтобы смерть не пугала будущих самураев, их часто водили смотреть на казни, а по ночам они должны были сами приходить к телам казненных и оставлять на них свой знак. Часто их отправляли в места, где по преданиям живут призраки, и оставляли там без питья и еды на несколько ночей. В итоге у юношей вырабатывалось бесстрашие и поразительное хладнокровие, они могли трезво мыслить в любой ситуации».