Любовники по наследству

– Садись! – велела женщина, опускаясь в кресло. Ее диковинная кофта разошлась внизу, открыв полные колени, обтянутые блестящими черными чулками. Ноги она всунула в туфли с массивными квадратными каблуками, лениво нашарив их на полу рядом с креслом. Теперь она сидела и курила, стряхивая пепел на ковер.

«Тоже как сынок, – подумала Марина. – Только кто из них кому подражает – она ему или он ей? Нет, эта никому не станет подражать…» В облике этой женщины был тяжеловатый, чуть дурного тона, шик и ясно читалась привычка приказывать. От нее исходили равнодушие и самоуверенность. И – холод. Все черты, повторившиеся в Делоне.

– Что-то я тебя не помню, – сощурилась на нее женщина.

Марина пожала плечами.

– Он что, спит?

– Да, сразу уснул.

– Ясно, – вздохнула женщина. – Все в порядке, значит?

Она бросила пристальный взгляд на Марину, тут же отведя глаза.

– Вроде да, – осторожно ответила Марина. «Что она имеет в виду? Считает меня сообщницей? Да так оно в общем-то и есть…»

– Получили? – продолжала женщина.

– Да.

– Ну и слава Богу. А теперь скажи мне, душа моя, кто ты, собственно, такая? – неожиданно нагнулась к ней женщина. – Тебя как зовут?

– Марина.

– Чудно. А почему ты здесь? Где он тебя нашел?

– В капусте, – мрачно сострила Марина.

Женщина посмотрела на нее с легким любопытством. Марина решила с ней не откровенничать. Делона, как ни странно, она боялась меньше.

– Он проснется и сам расскажет, – заявила она.

– А ты что, не можешь? Или он не велел? – усмехнулась та. – Ладно, ценю твою скромность. Есть, наверно, хочешь?

Она встала, опершись рукой о подлокотник и поморщившись. Спина, видимо, причиняла ей серьезные затруднения.

– Пойдем, покормлю, – пригласила она.

Они прошли на кухню. Женщина поставила чайник на газ и опустилась в очередное белое кресло. Видимо, эти кресла были расставлены во всех местах ее обитания и позволяли ей расслабиться и не думать о спине. «Странная квартира», – снова подумала Марина. Обстановка производила впечатление убожества и грязноватой роскоши. Видно было, что ни матери, ни сыну не было дела до того, чистые ли в комнатах обои и не пора ли вытереть пыль.

– Возьми в холодильнике, там… Ветчину, салат, – диктовала ей женщина, дымя сигаретой. – Ешь, что хочешь.

Марина набросилась на бутерброды со зверским аппетитом, который удивил ее саму. За эти два дня она почти ничего не ела.

Женщина к еде не притронулась. Она сидела устремив куда-то в потолок ничего не выражающий взгляд, время от времени смаргивая от дыма, попадавшего ей в глаза.

– Кожа у тебя какая? – неожиданно спросила она Марину. Та чуть не подавилась. Ей в голову пришла идиотская мысль, что женщина эта собирается купить у нее что-то кожаное. Кресло или куртку…

– Чего? – переспросила она, думая, что ослышалась.

– Кожа лица.

– А… Сухая.

– Плохо! – равнодушно прокомментировала женщина, по-прежнему глядя в потолок.

Марина обиделась.

– Знаю, что не хорошо, – проговорила она. – Но что поделаешь?

– Ладно, ешь, не слушай меня…

Марина принялась за кофе.

– А лет тебе сколько? – задала очередной экстравагантный вопрос дама.

– Тридцать два. – Марина смирилась с ее бесцеремонностью. – А что?

Этот ее вопрос был оставлен без ответа. Видимо, эта женщина обладала удобной способностью слышать только то, что хотела услышать. «Как все самоуверенные и самовлюбленные люди, – подумала Марина. – И сынок туда же».

Она допила кофе.

– Помой посуду, душа моя, – лениво приказала женщина.

«Что ж, это не худшее, что могло со мной здесь случиться, – подумала Марина, оглядывая гору грязной посуды, громоздившуюся в двойной раковине из блестящей стали. – Я всего-навсего играю роль кроткой невестки при суровой свекрови…»

– Воды горячей нет, – вспомнила она.

– Вчера не было, сегодня дали, – заметила та. – Откуда про воду знаешь?

– Он сказал.

Марина мыла посуду, стараясь что-то угадать о характере здешних обитателей по тем предметам, которые попадали ей в руки. Тарелки из дорогого итальянского фарфора, авторская работа, нумерованные… Рядом – столовская кружка с отбитым краем. Алюминиевая вилка с погнутыми зубьями. Лимонные корки. Обглоданные кости индюшки. Разбитый хрустальный бокал. Позолоченные чайные ложечки в крошках торта. Видно было, что обитатели квартиры ведут жизнь разнообразную и интересную. Причем еда занимает их больше, чем сервировка.

– Кастрюли на плите, тоже помой, – напоминала ей женщина. Она тем временем достала из холодильника бутылку рислинга и разлила его в два бокала.

Марина покончила с посудой и вычистила раковину. Женщина одобрительно следила за ней.

– В кои-то веки привел в дом хозяйку, – усмехнулась она. – Вот не ожидала! Всякое бывало, и сковородки мне в лицо бросали… Но чтобы раковину почистили! Ну, садись, давай выпьем за знакомство…

Марина уселась за стол и взяла в руки бокал.

– Меня, кстати, Тамарой звать, – сообщила ей женщина и приподняла свой бокал.