Любовники поневоле

– Говорят? Ах, да, понимаю, вы имеете в виду то, что он продал рудники. Ну, вы знаете, цены на серебро…

– Боже мой, это наименее удивительное из того, что он делал в Денвере. По крайней мере, насколько нам известно.

– Еще он виделся с родными, – озадаченно гадала Кэт.

– А миссис Флеминг?

– Миссис Флеминг? – Сердце у нее беспокойно сжалось.

– Ну, да. Мистер Хапрод видел, как они выходили вместе из отеля. Мы думали, вам об этом известно.

– Может быть, это как-то связано с судебным процессом, – предположила Кэт, хотя сама не верила своим словам. Вряд ли миссис Флеминг имела отношение к решению по выплате Коннору долга за руду, взятую из его месторождения.

– Я полагаю, это могли быть дела, связанные с бизнесом, – сказала миссис Хапрод. – Но я слышала от нескольких очевидцев, что они видели мистера Маклода, выходящим из дома миссис Флеминг на Никкель-Хилл, когда мистера Флеминга не было в городе.

Кэт проглотила комок, подступивший к горлу. Она не собиралась защищать Коннора перед этими женщинами и уж тем более не собиралась плакать.

– По-моему, вам самим нужно спросить его об этом, – решительно заявила она. – Я понятия не имею, какие у него отношения с миссис Флеминг.

– Ну, моя дорогая, может быть, это вам следует спросить его. Ведь вы живете в одном доме.

«Они бы не вели себя так, если бы Люсинда была здесь, – подумала Кэт. – Или Гертруда. В присутствии Гертруды они не посмели бы говорить такие вещи». Разговор шел своим чередом; Кэт оставили в покое, и она стала размышлять о Конноре и Юстасии Флеминг. Он был с нею в Денвере? И в ее большом красивом доме на Никкель-Хилл? В то время, как мужа не было в городе? Коннор сказал, что миссис Флеминг лишь хотела поговорить о публичном доме, расположенном ниже по склону холма, но теперь дамы предосудительного поведения переехали, так какие же дела могут быть у него с Юстасией Флеминг сейчас?

Чем больше Кэт думала об этом, тем больше сердилась. И обижалась. Ощущала какую-то странную душевную боль, вспоминая те два случая, когда они с Коннором были близки. Он просто воспользовался моментом, не имея честных намерений, а потом нашел более подходящую особу, чем вдова. Коннор мог развлекаться с Юстасией и не опасаться, что она заговорит о женитьбе. Может быть, поэтому Коннор увлекся Юстасией Флеминг? А может, она просто нравится ему больше, чем Кэт?

* * *

– А я хотел бы предложить тост за мисс Кэтлин, – сказал Чарли Максвелл на свадебном обеде.

– Давай, давай! – закричали гости-мужчины.

– …которая сделала для счастья мужчин высокогорного графства больше, чем кто бы то ни было с тех пор, как в пятьдесят девятом здесь было открыто золото.

– Верно, верно!

– Ей Богу, мы, мужчины, этого не достойны…

– Вы, безусловно, достойны, – вставила Кэт.

– Но, разумеется, очень благодарны, – закончил Чарли, сконфузившись, как и многие обожатели Кэт среди толпы приглашенных.

– Учитывая то, насколько бесхарактерны мужчины в целом, – сказала Кэт, – они получают гораздо больше того, что заслуживают. Фактически…

– Фактически, Кэт благодарит тебя за тост, Чарли, – прервал ее Коннор. – А сейчас мне хотелось бы предложить тост за жениха и невесту.

Когда начались танцы, трое джентльменов, опровергая утверждение о слабости мужского характера, сообщили Кэт, что подумывают бросить пить, а четверо намекнули, что собираются почаще посещать церковь.

– Очень рада это слышать, – отвечала она каждому из них. Коннор, лицемер, даже не пригласил ее на танец. Но ей все равно. Она не хочет иметь ничего общего с человеком таких слабых моральных устоев. Может, ей стоит переехать? После ухода Ольги и Одноглазого, вряд ли Кэт сможет ЖИТЬ в одном доме с таким человеком, как Коннор, без подобающего надзора.

По правде говоря, теперь Кэт жалела, что отдала замуж таких невинных молодых женщин; отдала таким ненавистным существам, как мужчины. Надо бы написать маме, чтобы больше не присылала девушек, что она отрекается от своей роли свахи в этих краях.

– Что ты имела в виду, говоря о бесхарактерности мужчин? – спросил Коннор, когда удалился последний гость.

– Сам подумай, – бросила Кэт и выбежала из комнаты.

– Однако, прозвучало это совсем не по-праздничному! – крикнул он ей вслед.

* * *

На следующий день приехала Гретель Баумайстер – крепкого сложения, белокурая, уверенная в себе, немного медлительная девушка, самая подходящая невеста для Дидерика. И Кэт смягчилась в отношении Коннора, решив, что интрижку, наверняка, затеяла Юстасия Флеминг, и что ее долг вырвать Коннора из когтей такой особы, злой женщины и к тому же протестантки. Кэт, как истинная христианка, просто обязана отвлечь на себя его внимание. Если бы только знать, как это сделать.