Любовники поневоле

– Благодарю вас, – улыбнулась она, размышляя при этом, заметил ли Коннор, что она выглядит очень мило. Отметил ли он ее новое платье? Кэт казалось, что платье просто восхитительно: из кремового шелка, со вставками из темно-зеленого бархата, с плоеной манишкой и облегающим лифом. Разглядывая себя в зеркале Ингрид, она с удовлетворением заметила, что фасон юбки – чередующиеся горизонтальные оборки кремового и темно-зеленого муара – делает ее талию удивительно тонкой на вид.

– Симпатичные леди, – отрезал судья, саркастически подчеркивая комплимент Пондера, – должны оставаться дома. Им не место в зале суда.

«Наверное, Коннор не заметил платье, – подумала Кэт. Да надень она хоть мешок, Коннор, вероятно, не обратил бы на это внимания, так как в последнее время он вообще не смотрел на нее. – Ладно, – решила Кэт, – дождемся бала». Она уже представляла себе, как появится в новом платье, и тогда-то уж Коннор обязательно посмотрит на нее. Но как только смеет судья утверждать, будто женщина не имеет права находиться в суде, чтобы защищать интересы своего брата.

– Женщины не имеют права голосовать на выборах, поэтому они не должны иметь отношения к судопроизводству, – заявил судья.

– Они должны голосовать, – незамедлительно отозвалась Кэт.

Коннор предостерегающе толкнул ее локтем в бок. Флеминг снисходительно улыбнулся, а Чарли Максвелл, их поверенный, сказал:

– Следует отметить, мисс Кэтлин, что у нас в Колорадо женщины имеют право голосовать на выборах в школьный совет.

Коннор хмуро взглянул на Чарли, в то время как судья пренебрежительно заявил:

– Безумная идея. Женщин достаточно научить шитью и тому подобным вещам. Им незачем голосовать.

«Уроки шитья? Ну, что ж, именно таких ошибочных суждений и можно было ожидать от судьи, который носит клетчатые подтяжки», – решила Кэт. Хотелось бы ей сказать пару резких слов этому старому дураку, однако следовало быть осмотрительной с человеком, в чьих руках находится финансовое благополучие ее семьи. И все же Харрисон Пондер оказался порядочным и принципиальным мужчиной.

– Не все мы придерживаемся столь ограниченных взглядов на женское образование, мисс Кэтлин, – сказал он. – Надеюсь, я могу называть вас по имени?

– О, конечно, – согласилась Кэт, решив, что вежливое обращение с этим человеком не повредит делу. Возможно, он даже более честно отнесется к вопросу о тяжбе, если быть с ним любезной.

И Флеминг, и судья мрачно глядели на поверенного, но Пондер добавил:

– Женщины не только могут голосовать на выборах в школьный совет, но даже могут управлять советами.

– В самом деле?

– Да, разумеется. Мой уважаемый коллега не упомянул об этом.

– Я как раз собирался сказать об этом, – вмешался Чарли Максвелл.

– Вот что мы получим, допустив женщин в палаты парламента – пустую болтовню, – неприязненно заметил судья. – Не желаю больше слышать подобных разговоров. Я вызвал обе стороны, потому что не хочу годами возиться с этим делом. Ничто не удручает присяжных больше, чем тяжба о верхушке месторождения. Давайте выслушаем какие-нибудь серьезные предложения.

Коннор заговорил о причинах тяжбы, которая, как он твердо заявил, была с самого начала обусловлена нечестностью Флеминга. Чарли Максвелл рассуждал о законности, затем перешел к изложению того решения, которое удовлетворило бы его клиентов. Харрисон Пондер изложил, с бесчисленными кивками и поклонами в сторону Кэт, требования Флеминга. Судья заявил, что все эти обвинения и аргументы он уже слышал раньше, а теперь хотел бы узнать что-нибудь новенькое.

– Мы хотим сделать предложение, – сказал Флеминг.

Кэт отметила маникюр на его руках, чуть тронутые сединой темные волосы; злорадно заметила залысины на лбу, что явно портило тщательно приглаженную прическу. Ни на йоту не доверяла она этому человеку.

– Мы слушаем, – резко бросил Коннор.

Кэт улыбнулась поверенному Флеминга и прошептала, что надеется услышать предложение, которое бы стало серьезной попыткой решить дело полюбовно. Пондер казался обеспокоенным.

– Пятнадцать тысяч, – заявил Флеминг. Коннор вскочил.

– Пятнадцать тысяч! Это меньше, чем ваше первоначальное предложение, которое и без того было унизительным.

– Берите деньги и уходите, – сказал Флеминг.

– Я уверена, вы можете найти и более приемлемое решение, – сказала Кэт, бросая холодный взгляд на Медфорда Флеминга и улыбаясь его поверенному.

– Мне бы тоже хотелось так думать, мисс Кэтлин, – проговорил Пондер.

Коннор направился к выходу, что Кэт сочла крайне неучтивым. Чарли Максвелл предложил ей руку. Остальные тоже поднялись, когда Харрисон Пондер вдруг наклонился к Кэт и прошептал:

– Могу я нанести вам визит, мисс Кэтлин?

«Уж не собирается ли он предложить свои услуги по улаживанию дела между двумя сторонами?» – подумала Кэт.

– Да, – прошептала она, – пожалуйста. Пондер подошел к судье.

– Ваша честь, на этот раз я хочу отказаться от ведения дела, – заявил он.

– Что? Ваше устранение отбросит нас назад на несколько месяцев, – проговорил судья.

– Тем не менее, я должен отказаться вследствие… – он улыбнулся Кэт, – …столкновения интересов.