Любовники поневоле

Кроме того, Кэт беспокоилась о брате, который еще не знал, что Ингрид его бросила. Шон поручил Кэт заботиться об интересах его жены и детей, а она недоглядела за Ингрид. Брат может подумать, что Кэт плохо справилась с поручением. Больше всего она беспокоилась о детях. Бедняжки, когда они поймут, что их мать не вернется – а Кэт уже не сомневалась в этом – они будут безутешны. И мать, и отец ушли из их жизни в один и тот же год. Кэт договорилась с сестрами-монахинями, чтобы Шона-Майкла и Фибу взяли в школу пораньше, надеясь отвлечь их от грустных мыслей. Но дети, казалось, совсем не скучали по матери; Ингрид, даже когда бывала дома, не слишком часто уделяла им внимание. Кэт решила, что должна начать думать о них как о своих собственных детях и проводить с ними побольше времени.

В соответствии с этим решением в одно из погожих воскресений она взяла Шона-Майкла и Фибу на очередную демонстрацию в защиту трезвости, которая прошла с большим успехом. При виде Кэт с двумя детьми, монахини и отца Дайера среди прочих сопровождающих, посетители в течение трех минут исчезли из первого салуна на их пути.

К сожалению, во втором заведении оказались многие из числа покинувших первый салун. На этот раз они мрачно глядели на Кэт. Отец Дайер прочел свою обычную проповедь о вреде пьянства, а затем Кэт, заняв его место на столе, сообщила, что эти двое маленьких детей потеряли дядю и дедушку, которых погубило пьянство.

– А вы, джентльмены, собираетесь последовать по стопам моих покойных отца и мужа? – вопрошала она. – Станете ли вы подвергать себя угрозе ужасной смерти, оставив семьи без куска хлеба? – Несколько подвыпивших мужчин украдкой прослезились, а один, явно перебравший, громко спросил, когда эта хорошенькая дамочка перестанет болтать, и затянул песню.

Его сосед вступился за оскорбленную леди и стукнул нахала по голове бутылкой виски, после чего завязалась ужасная драка, и Кэт пришлось спасаться бегством вместе с детьми. И племянник, и племянница решили, что проведенное с тетей Кэт воскресенье оказалось потрясающе интересным, гораздо лучше, чем воскресные занятия в школе сестер Святой Гертруды. Фредди, в съехавшей набок повязке, с сияющими глазами, спросила отца Дайера:

– Куда дальше?

Они зашли в еще один салун, который немедленно покинула вся клиентура, стоило компании появиться на пороге.

Когда Коннор вернулся в город из поездки в Десятимильный каньон и услышал о подвигах Кэт, то накричал на нее, больно ранив ее чувства.

– Ингрид, по крайней мере, оставила детей нам, – вопил он, – а вы подвергаете их опасности!

Кэт была вынуждена согласиться. Она уже сожалела о своем поступке, в особенности потому, что знала: дети поднимут шум, если узнают, что их не берут в следующий поход на салуны.

– Вы должны пообещать мне никогда больше не делать ничего подобного, – сурово потребовал Коннор.

– Обещаю, – проговорила Кэт. Коннор удивленно взглянул на нее.

– Хорошо, посмотрим.

* * *

В следующее воскресенье Кэт, верная обещанию, оставила детей у Макнафтов, а с собой взяла Нолин и Мэри Бет для пополнения рядов «Брекенриджской Лиги борьбы за трезвость» – так они с отцом Дайером окрестили свою группу. Она попросила Фредди посмотреть, нельзя ли привлечь и других сестер, но та отказалась, объяснив свой отказ тем, что настоятельница се не пустит, если узнает об участии своей монахини в этом мероприятии.

– Так она не знает? – воскликнула Кэт, поражаясь смелости подруги.

Фредди махнула широким рукавом своего черного одеяния и сказала:

– Это доброе дело.

На этот раз им предстояло посетить девять оставшихся салунов Брекенриджа. Этот поход обещал стать самым грандиозным вызовом пьянству, так как один из владельцев публично поклялся, что не позволит проповеднику и кучке женщин закрыть свое заведение. Гертруда Бригл предложила снова пойти к братьям Энгл, которые вели себя более вежливо. Кэт подозревала, что ей понравился один из братьев, хотя Гертруда никогда не призналась бы в этом, стойко продолжая оставаться противницей пьянства.

Отец Дайер был решительно настроен против упорствующих грешников в их гнусном притоне. Муж-трезвенник пришел без своей жены, что заставило Кэт встревожиться. Ей вовсе не хотелось стать причиной семейного разлада. Она старалась держаться поближе к Фредди. Ни один мужчина, даже протестант, не осмелится приставать к женщине, которая находится в обществе монахини.

Когда они вошли в салун, оклеенный красивыми обоями с выпуклым рисунком, и роскошной стеклянной витриной для сигар, горняки принялись выкрикивать:

– Здрасьте, мисс Кэтлин! – Это были те рабочие, с которыми Кэт встречалась во время своей поездки с Коннором. Она поразилась, что мужчины приехали так далеко, чтобы выпить, и хмуро глянула на них.

Другие окликали: