Любовники поневоле

Два дня Кэт не находила себе места от беспокойства. Она и раньше хотела поехать вместе с Коннором в Десятимильный каньон, и теперь переживала, что от него нет никаких известий. Горняки из Брекенриджа или с рудников Спейк-Ривер чуть ли не каждый день заходили к ней, мяли в руках шляпы и бормотали, что слышали о ее неприятностях с Медфордом Флемингом, уверяя, что они-то никогда не позволят себе непочтительного обращения с женщиной. Кэт благодарила их за поддержку и знакомила с Нолин или же рассказывала о Мэри Бет, которая продолжала безраздельно царствовать на руднике «Кольцо Ингрид». Кэт полагала, что это поможет наладить отношения с рабочими, но чтобы добиться ощутимых положительных результатов, она послала за Пэтом Морриси, руководителем Ассоциации горняков в высокогорном графстве.

* * *

– Вы заставили моих людей шпионить друг за другом, – осуждающе заявил Морриси. – Не смотрите так удивленно, миссис Фицджеральд. Я знаю, что вы сказали им выслеживать лазутчиков Флеминга.

– Но это для их же собственной безопасности.

– Горняки зависят друг от друга, между ними должно быть доверие. Теперь его нет.

– Но…

– Это борьба владельцев рудников, а не рабочих.

– Но ведь страдают-то горняки. Один из них погиб на «Запоздалом».

– Да, мы все начинаем думать, что на вас с Коннором опасно работать.

Страх охватил Кэт. Если из-за ее вмешательства они потеряют рабочих, их дело станет безнадежным, и Коннор никогда ей этого не простит. Нужно было сменить тему разговора, а тем временем обдумать, с какого бока подойти к Морриси.

– Вы ходите в церковь, мистер Морриси? – спросила она наобум.

– Это вас не касается, мэм, – ответил тот.

– Ну… я просто подумала… из-за вашего имени, – запинаясь оправдывалась Кэт, не ожидавшая столь резкого ответа, – я подумала, что вы католик, мистер Морриси.

– Как я вам уже сказал, мои отношения с Богом – это мое личное дело.

– Да, конечно.

– И я не собираюсь обсуждать вопрос, нравится мне или нет время от времени пропускать стаканчик виски.

– А вот и Нолин с кофе! – Никогда в жизни Кэт не была так рада кого-либо видеть. – Садись, выпей с нами кофе. – Пэт Морриси вежливо привстал, пока Нолин устраивалась на темно-зеленом диване, который Кэт купила для проходной комнаты. После того, как молодые люди познакомились, некоторое время все натянуто молчали.

– Сливки и сахар, Нолин? – нарушила тишину Кэт.

– Только сахар, мэм. – Нолин засуетилась вокруг кекса, пока Кэт наливала кофе. – Нолин из Чикаго, – с воодушевлением объявила Кэт.

– Сдается мне, это ужасное место, – сказал Пэт Морриси, принимая из рук Нолин тарелку с куском кекса.

– Да, это так, – подхватила Нолин. – Миссис Фицпатрик и мисс Кэт буквально спасли мне жизнь, отправив сюда. – И Нолин, отнюдь не застенчивая девушка, принялась описывать ужасы жизни, ожидающие в Чикаго одинокую женщину. Затем Пэт описал ужасы жизни в Бостоне, откуда он приехал и где для ирландцев были созданы невыносимые условия существования. Десять минут спустя эти двое едва ли обратили внимание на то, что Кэт удалилась.

«Нолин и мистер Морриси, – думала Кэт. – Мама будет довольна. Особенно по той причине, что как бы он ни артачился, Пэт Морриси должен оказаться самым настоящим католиком».

* * *

– Я могу доказать это, – сказал Коннор. – Канат подъемника был перетерт вручную, а не износился естественным путем. В этом я уверен, как в себе самом. Если бы он лопнул не почти у самой земли, а на высоте, погибших было бы гораздо больше. Не важно, как это случилось; главное, что пострадали люди.

– Но они не винят нас?

– Их не волнует, был ли это наш недосмотр или ответственность лежит на Флеминге. В любом случае, они рискуют жизнью.

Кэт вздохнула.

– Пэт Морриси увлекся Нолин, – сообщила она едва ли не единственную хорошую новость за последнюю неделю неприятностей.

– Господи, Кэт, как ты можешь думать о любовных увлечениях, когда мы на грани банкротства?

– Не богохульствуй, – возмутилась Кэт. – Я не думаю о любовных увлечениях, а забочусь об улучшении отношений с рабочими.

– Мне и самому следовало догадаться. Ты не распознала бы истинной любви, даже если бы такое случилось у тебя под носом.

Неожиданно для самой себя Кэт обиделась и рассердилась, потому что такое замечание не должно было ее задевать. Как раз в это время она месила тесто для хлеба и, повернувшись, бросила пригоршню теста прямо в лицо Коннору.

Тот отступил на шаг, отлепил тесто и уставился на Кэт с таким же удивлением, какое испытывала она сама.

– Коннор, я…

– Мне нужно радоваться, что тесто сырое, – оборвал ее Коннор и весело улыбнулся. – Ты бы прибила меня на месте. А будь это вчерашний хлеб, ты бы вовсе вышибла из меня дух.

– Что? – Все-таки он удивительно непредсказуемый человек. Много ли мужчин способны смеяться, получив комком теста прямо по физиономии?

– Ну, Кэт, всем известно, что ломоть испеченного тобой вчерашнего хлеба прихлопнет мышь насмерть.

– Вовсе нет, – не замедлила откликнуться она, расплываясь в улыбке. – Разве что мышонка. – И оба расхохотались.

* * *