Любовники (СИ)

-Шарики будет нелишне экономить, – сказал он, связывая деревяшки в пучок и засовывая в специальную закладку на сумке. –Используем их только в самой шахте, там с факелами вряд ли проберешься.

-Неплохо, парень, – Двалин с улыбкой похлопал его по плечу. –А теперь хватит трепаться и пошли уже.

В кузне было темно и холодно. Бережно уложив свою хрупкую ношу на железную тахту, покрытую старыми линялыми львиными шкурами, Торин с одного удара запалил пламя в горне и быстро его раздул. По холодному помещению поплыли волны огненного жара.

Фал, словно в каком-то безумном сне ощущала древнюю магию огня, вливающуюся в её измученное тело. Она не сразу поняла, в чем дело и от чего именно здесь получилось впитывать жизнь и силу пламени, и лишь потом до ускользающего рассудка достучалось странное воспоминание об одной из древних легенд, о благословении гномьего огня. Ей запомнилась та легенда, странное и полное светлой любви повествование о том, как великий Ауле-Махал создал первый горн и освятил его, и так же передал искру священного пламени тем словам, которыми гномы обычно освящали свои горны. Благословение пламени, позволявшее им творить невероятную красоту. Благословение Ауле любому горну, что был сделан гномом.

Тепло и огонь наполняли блаженством замерзшее тело. Фал буквально всасывала в себя это благое пламя, чувствуя, как невероятными темпами восстанавливается её тело. И когда Торин, выскользнув из одежды, лег рядом, она прижалась к нему, благодаря Владыку Ауле за то, что здесь и сейчас он с ней.

Варта… он стиснул её в объятиях, зарывшись лицом в пышные волосы. –Варта…моя…

Фал вздрогнула. Лишь сейчас до неё дошел смысл его слов. Он держал её в объятиях, но ласкал лишь её тело. Другая царила в его душе, другая владела его сердцем. Но его губы, его нежный шепот лишали сил, в его руках она чувствовала себя мягче воска.

-Прости меня, Варта, – застонал он, и в этом стоне было столько боли и отчаяния, что Фал едва не разрыдалась. –Прости меня…прости…

Он покрывал её поцелуями и терся о неё, словно большой мощный зверь, оставляя укусы и засосы на белоснежной коже, царапая бородой и вжимая в жесткое ложе. Фал обняла его, гладя по рассыпанным волосам, готовая на все, что угодно, лишь бы освободить его от той боли, что полыхала в нем.

Я прощаю тебя, Торин! вырвалось у неё. –Я простила бы тебе все…о, Торин!

Он накинулся на неё словно изголодавшийся зверь, подмяв под себя и с такой силой вонзившись в неё, что девушка не смогла сдержать болезненного стона. Но он вгрызся поцелуем в её губы, перехватив и поглотив этот стон. Пламя в горне полыхнуло так ярко и сильно, что лизнуло железный потолок. Фал задыхалась, подхваченная этим ураганом, извиваясь под большим телом короля, вонзая коготки в его спину, оплетая ножками его бедра, отдавая ему всю себя без остатка. Теперь она поняла, что значит любить, что значит быть с тем, кто царит в твоем сердце. Пусть даже этот кто-то не любит. Последняя мысль была такой горькой, что девушка разрыдалась.

И, словно решив добить её, злой Рок устами Торина снова принялся повторять имя той, другой.

Король рванулся, зарычав, в горне снова взметнулось яркое пламя. Фал слабо вскрикнула, ощутив горячую влагу, словно выжигающую её изнутри, и заплакала тоненько и слабо, словно усталый ребенок. Торин прижался к ней, шепча, как она прекрасна, называя чужим именем, нежа её в своих объятиях. О, как люто завидовала в этот миг Фалюмина! Завидовала собственной матери, той, что ушла. Её-то никогда не полюбит этот прекрасный мужчина, для него она ничто, лишь тень своей матери, той, которую любил Торин Дубощит.

-Йаванна, мать Йаванна, – не помня себя, прошептала она, взывая Госпоже гномов, супруге Махала-Ауле. –Пусть он полюбит меня…меня…меня…

Странно пригас огонь в горне, а по кузне разлилось благоухании горных цветов. Фал в каком-то забытьи гладила спину лежащего на ней Торина.

Двалин шагал чуть впереди, погасив драгоценный шарик и освещая перед собой горящим обломком. Кили вначале пытался прикинуть, сколько они так шагали, но потом бросил это дело и просто шел, пока не стал засыпать от усталости на ходу.

-Так дело не пойдет, – Двалин присел возле рухнувшего принца и потряс его за плечо. –А, ладно, Махал с тобой, малыш. Спи уж.

Он сел рядом, пристроив мальчишкину голову на своих коленях. Кили тихонько заворчал во сне и заворошился, устраиваясь поудобнее. Двалин погладил растрепанную голову принца.

-Хотя что-то говорит мне, что не стоит здесь спать, – пробормотал он, чувствуя, как против воли слипаются глаза. Вот странность, ведь всего пару минут назад ему совсем не хотелось спать.

====== Часть 21 ======

Фал проснулась от звуков удара молота о металл. Ей хватило лишь пару мгновений, чтобы вернуть в памяти все, что произошло. Внутренности сжались в тугой комок от страха. Она чуть приподняла веки, наблюдая сквозь ресницы за мускулистой фигурой кузнеца.