Любовники смерти

– Джекки, – напомнил я, – ты тоже живешь с матерью.

– Да, но я не сплю на кровати в виде автомобиля.

На этом я их оставил, размышляя, не стоит ли этим троим первым запретить вход в бар, и отправился помочь Гэри Мейзеру складывать отечественные бутылки. Я нанял Гэри вскоре после того, как стал менеджером зала, и он справлялся хорошо. Когда мы закончили и я налил нам обоим по чашечке кофе, Джекки, Фил и Скотти, к несчастью, еще не ушли. Джекки вслух читал газету.

– Это снова тот парень, который из Огункита, которого похитили инопланетяне, – объяснял он. – Говорит, что больше не может включить свой телевизор. Говорит, что каналы сами все время переключаются, и у него от этого шумит в голове. – Джекки помолчал, обдумывая это. – Почему такое случается с парнями из Огункита?

– Или из Форт-Кента, – сказал Скотти.

– Да, из Форт-Кента, – подтвердил Фил. Все трое кивнули в торжественном согласии. На востоке была широко распространена вера, что, если пройти достаточно далеко на север Мэна, люди становятся действительно странными. Учитывая, что Форт-Кент находился так далеко на севере, насколько человек только может добраться без канадского гражданства, тамошние жители должны быть странными с головы до ног.

– Я вот что не понимаю, – продолжал Джекки, – что собираются эти пришельцы разнюхать, засунув зонд в задницу парню из Огункита?

– Кроме очевидного, – сказал Фил.

– Что не надо такого больше делать, – пояснил Скотти.

– Им бы надо похищать ученых-ядерщиков или генералов, – сказал Джекки. – А они, кажется, только и делают, что хватают всяких оборванцев и деревенских увальней.

– Рядовых, – сказал Фил.

– Первая волна[3], – сказал Скотти. – Инопланетянам придется их, знаешь, подавлять.

– Но зачем зондировать? – спросил Джекки. – Что им с этого?

– Может быть, кто-то дергает их за нитку, – сказал Фил. – Какой-нибудь житель с Венеры: «Эй, засуньте им в задницу зонд, и они засветятся».

– Они пляшут под чью-то дудочку, – сказал Скотти.

– Я просто этого не понимаю, – заключил Джекки.

У конца стойки какой-то человек что-то строчил в блокнот. Его лицо показалось мне знакомым, и я подумал, что мы могли видеться на прошлой неделе, хотя он не был завсегдатаем. Ему было немного за пятьдесят, на нем был твидовый пиджак и белая рубашка с отложным воротничком. Он был коротко подстрижен, и то ли он хорошо сохранился, то ли усиленно пользовался краской для волос. Когда я обслуживал его раньше, то уловил запах дорогого лосьона после бритья. Сейчас у него оставалось чуть-чуть пива в кружке, с палец толщиной. Я направился к нему.

– Не желаете добавить?

Увидев меня, он закрыл свой блокнот и посмотрел на часы.

– Спасибо, только счет.

Я кивнул и пододвинул ему чек.

– Милое местечко, – сказал он.

– Да.

– Давно здесь работаете?

– Нет. Я бы и сегодня не работал, если бы не заболел один из барменов.

– То есть? Вы менеджер?

– Да, типа того.

– Хм. – Он пожевал губами, словно бы что-то обдумывая насчет меня. – Ну, я пошел. Зайду еще.

– Конечно. – Я проводил его взглядом, и Джекки что-то уловил в выражении моего лица.

– Что-то не так?

– Да вроде ничего.

Но в тот вечер у меня не было времени подумать об этом незнакомце. Четверг в «Медведе» всегда был днем микропивоварен с особыми сортами, и в тот вечер мы угощали продукцией маленькой пивоварни близ Линкольнвиля под названием «Эндрюс Бруинг Компани», которой заведовали отец и сын. Через несколько минут на нас нахлынул вал посетителей, и весь вечер я мог лишь как-то держаться на плаву. Две большие компании справляли день рождения, одна чисто мужская, а другая исключительно женская; они ввалились одновременно и в течение вечера начали смешиваться в неразличимое целое, в массу подпитанной алкоголем похоти. Тем временем у стойки редко оставалось больше одного свободного места, словно всем приспичило поесть и выпить. Учитывая недостаток рабочих рук, это означало, что мы с Гэри работали на полной скорости в течение шести часов без перерыва. Я даже не заметил, как ушел Джекки, наверное, я менял бочонок, когда он исчез в ночи.

– Сейчас все еще февраль, верно? – спросил Гэри, готовя партию коктейлей «Маргарита» для Сары, одной из штатных официанток, которая всегда повязывала голову шарфом, от чего ее было легко заметить в такие вечера.

– Думаю, да.

– Тогда откуда же приперлась вся эта толпа? Ведь февраль.

Примерно в половину одиннадцатого стало потише, и нашлось время пополнить запасы и залатать дыры. Один из поваров здорово порезал себе ножом ладонь, и нужно было зашить рану. Теперь в «Медведе» стало поспокойнее, и он смог поехать в травмпункт. Кроме того, как обычно, на кухне случались споры и ссоры. Надо отдать поварам должное: они не давали соскучиться. Работавшие в «Медведе» были еще не из худших. Я знавал людей в этом бизнесе, которые проводили значительную часть своего времени, вытаскивая поваров из тюрьмы, подыскивая им места для ночлега, когда их старухи выгоняли их на улицу, а порой и колотя их, чтобы держать в повиновении.