Любовница

Только ради этого праздничного настроения, и еще чтобы сохранить «семейное согласие и гармонию», она не протестовала, когда мать попросила ее вынести мусор. На Рождество есть вещи обязательные – елка, карп, утром парикмахер, а вот мусор – дело совсем необязательное. Нет такого мусора, который не сможет подождать до завтра! Тем более сейчас, когда на дворе уже темно! Да и удовольствие ниже среднего – еще раз посетить эту омерзительную вонючую дыру, их помойку.

Но для ее матери даже Рождество не было поводом отступать от установленного распорядка. «День должен проходить по плану» – вот ее жизненная установка. Рождество – тот же день, с той лишь разницей, что он обозначен красным цветом в ее органайзере. И никакого значения не имеют ни Иисус, ни надежда, ни рождественская месса, если они не внесены в расписание. Абсолютно никакого. «Записаться на Рождество к парикмахеру на 11:30» – прочитала она случайно на листке за восемнадцатое октября. В середине октября человек уже думает о том, чтобы записаться к парикмахеру на Рождество! Даже баварцы до такого не дошли! Эта ее чертова записная книжка как расстрельный список на текущий день – думалось ей иногда.

Как-то раз они разговорились с матерью о Рождестве. Это было когда они еще разговаривали о чем-то более важном, чем список покупок в продуктовом за углом. Незадолго до выпускного в школе. Она тогда переживала период запойного увлечения религией. Впрочем, то же самое происходило с половиной женской части их класса. Они ходили на лекции в Теологическую академию (хотя некоторые – только из-за того, что были влюблены в красивых семинаристов), учили молитвы, принимали участие в академических церковных службах. Она чувствовала, что стала лучше – более спокойной и такой одухотворенной благодаря этому контакту с религией.

Именно тогда, когда в один из дней во время предпраздничного мытья окон они стояли рядышком, чуть не касаясь друг друга, она спросила мать, случалось ли ей переживать «мистическое» ожидание Рождества Божия. Сейчас она понимает, что выбрала неудачный момент для своего вопроса. Потому что во время уборки мать всегда была на взводе, а такой она была потому, что считала все эти праздники пустой тратой ценного времени и никогда не понимала, как все эти домохозяйки не впадут в депрессию после недели такой жизни. Она помнит, что мать положила тряпку на подоконник, сделала шаг назад, чтобы прямо смотреть ей в глаза, и сказала тоном, каким обычно обращалась к студентам:

– Мистическое ожидание? Никогда. Ведь в Рождестве Христовом нет никакой мистики, доченька.

Помнит, что даже в этом ее «доченька» не было ни капли тепла, что, впрочем, не было новостью. Обычно после такой «доченьки» в конце фразы она шла к себе в комнату, закрывалась и плакала.

– Сочельник и Рождество – это, прежде всего, элементы маркетинга, рекламы. Как бы иначе сын плотника из отсталой Галилеи смог стал идолом, сравнимым с этими твоими Мадонной и Майклом Джексоном? Весь его отдел рекламы, эти двенадцать апостолов вместе с самым медийно талантливым Иудой, это пример одной из первых хорошо организованных кампаний по созданию настоящих звезд. Чудеса, толпы женщин, готовых в воздух чепчики бросать по первому же его знаку, тащатся за своим идолом из города в город, массовые истерии, воскрешения из мертвых и вознесения на небеса. У Иисуса, если бы он жил в наше время, был бы агент, юрист, интернет-адрес и интернет-сайт.

Возбужденная своими выводами, она энергично продолжала:

– У этих ребят была стратегия. Возьми, почитай Библию – там всё это описано в подробностях. Без хорошей рекламы невозможно сокрушить империю и основать новую религию.

– Мама, что ты такое говоришь, какая еще стратегия, – раздался умоляющий голос, – какой отдел рекламы, они же видели в Нем Сына Божия, Мессию…

– Да ладно! Некоторые из тех девиц, что под дождем, на морозе ночи проводят перед отелем, в котором остановился Джексон, тоже думают, что он воплощение Иисуса. Иисус, доченька, это просто идол поп-культуры. А то, что ты рассказываешь, всего лишь легенды. Точно такие же, как о яслях, пастухах со слезами на глазах, о воле и ослике. Потому что историческая правда совсем другая. Не было никакой переписи населения, которая якобы заставила Иосифа и Марию отправиться в Вифлеем. Для того, чтобы понимать это, не надо быть специалистом-теологом, об этом знают все культурные люди.

Она закурила, глубоко затянулась и продолжила:

– Даже если бы такая перепись случилась, то под нее не попали бы такие бедняки, как плотник из Назарета. Переписи подлежали только те, у кого была земля или рабы. Кроме того, перепись должна была проходить в Иерусалиме. А единственная дорога от Назарета в Иерусалим тогда пролегала через долину Иордана. В декабре долина Иордана представляет из себя месиво из грязи по шею высокого мужчины. А Мария, во-первых, не отличалась высоким ростом и была, во-вторых, конечно, если ты помнишь, беременна Иисусом, – кончила она, ехидно улыбаясь.