Любовница

— Ее, конечно, нельзя назвать ослепительной красавицей… Впрочем, вы знаете это гораздо лучше меня. Но в ней есть нечто притягательное, не правда ли? Просто глаз не отвести… Хотя своим прозвищем она обязана прежде всего экстравагантным одеяниям.

— Ах да… Вы имеете в виду ее платья.

Трэскотт снова злобно усмехнулся:

— Вы только представьте себе: последняя любовница самого скандально известного лорда смеет появляться в обществе исключительно в ослепительно белом — непорочная девственница, да и только! Просто возмутительно!

Маркус перестал вертеть бокал и поднял глаза на собеседника:

— Она все еще предпочитает белый цвет?

— Никогда не носит другого, — заверил его Трэскотт. — Настоящая оригиналка… Да, кстати, эти нелепые белые платья, а также ее позолоченный экипаж являются предметом зависти всех лондонских дам. Вам пришлось основательно раскошелиться, не правда ли? Позвольте поинтересоваться, какого порядка сумма вами истрачена?

— Вряд ли я вспомню сейчас. — Маркус перевел взгляд на пылающий в камине огонь.

— Значит, вы купили ей столько дорогих тряпок и безделушек, что белый экипаж и прекрасные белые лошади, в него запряженные, прошли незамеченными для вашего кармана?

— Я не придаю большого значения подобным пустякам.

Трэскотт поперхнулся.

— Наверное, очень приятно быть богатым, как Крез. Не обижайтесь, сэр, но, очевидно, крошка глубоко запустила свои маленькие коготки в ваш карман, прежде чем решила подыскать вам замену.

— Вдовы редко наследуют крупные состояния после смерти своих мужей.

— Говорят, покойный мистер Брайт был намного старше супруги и они жили очень уединенно где-то в Девоне. — Трэскотт бросил пытливый взгляд на Маркуса. — Он, несомненно, оставил ей какую-то сумму, но все в Лондоне уверены, что вдовушка хорошенько поживилась за ваш счет.

— Вы же знаете, как это бывает, Трэскотт. Мужчина должен платить за свои удовольствия.

Гость тонко усмехнулся и, вновь осмелев, сунул руку в клетку с тигром.

— Интересно, как чувствует себя мужчина, когда расчетливая любовница, основательно выпотрошив его карманы, решает подыскать ему замену в постели?

— Мне сложно описать вам свои чувства, Трэскотт.

— Клянусь вам, в Лондоне едва ли найдется хоть один мужчина, который не решил бы сейчас попытать счастья и занять ваше место в будуаре миссис Брайт.

— Здесь нет ничего удивительного.

— Практически все ваши знакомые, особенно ваши карточные партнеры, теперь проводят вечера в обществе этой леди, — продолжал гость. — Лартмор, Дэрроу, Эллис и Джадсон постоянно увиваются вокруг нее. А франты и щеголи, вроде Хоута, вознамерились вовсю забавлять ее — лишь бы их видели рядом с вашей миссис Брайт.

— Некоторые готовы на все ради моды.

— Кстати, о моде, — подхватил Трэскотт. — Обширные познания в античном искусстве превратили многих наших дам в горячих поклонниц миссис Брайт. Вам же известно их последнее увлечение! Вей женщины вдруг бросились украшать свои дома в классическом стиле, и каждая стремится, чтобы ее декор как можно больше соответствовал античному — и самое главное, больше, чем у ее подруг.

— Античность… — задумчиво повторил Маркус.

— Все просто помешались на древности, а ваша любовница, похоже, знает в ней толк. Кажется, она целый год изучала классические образцы в Италии. — Трэскотт покачал головой. — Должен заметить, что я не в восторге от женщин, чрезмерно одаренных интеллектом.

— Ничего удивительного, принимая во внимание ваши собственные способности.

Трэскотт проигнорировал оскорбление.

— Неужели ее возмутительное поведение нисколько не задевает вас?!

— Я нахожу его… — Маркус помолчал, подыскивая нужное слово, — любопытным.

— Любопытным?! И только? Черт возьми, да в этот самый момент ваша бывшая любовница позорит и унижает вас в лучших домах Лондона!

— Возможно, это и не все, что я могу, но зато абсолютно все, что я хочу сказать, Трэскотт. У вас есть еще для меня новости?

Собеседник нахмурился:

— Думаю, этого достаточно.

— Вполне. А теперь вы, без сомнения, захотите откланяться. — Маркус взглянул на часы. — Скоро стемнеет, а ближайшая гостиница находится довольно далеко отсюда.

Трэскотт поджал губы. Если в начале беседы он рассчитывал на приглашение провести ночь в Клауд-Холле, то теперь был жестоко разочарован. Он поднялся:

— Прощайте, Мастерс. Уверен, сегодня вечером вам будет над чем поразмышлять… Не хотел бы я оказаться на вашем месте. Чертовски неприятно, когда любовница выставляет тебя на посмешище.

Трэскотт повернулся и вышел из библиотеки. Маркус подождал, пока за гостем захлопнется дверь. Затем поднялся, пересек комнату и остановился возле окна.

Небо было ясным и безоблачным, золотым закатом пылали угасающие краски весеннего дня. Сегодня будет прекрасная ночь для наблюдения за звездами в новый телескоп.

Маркус намеревался провести остаток месяца здесь, в Йоркшире, но теперь придется возвращаться в Лондон гораздо раньше намеченного срока. Слишком уж было возбуждено его любопытство — сила, почти столь же неодолимая, как и влечение к женщине.