Любовница авторитета

Максим вышел из магазина, увлекая за собой продавца, взглядом показал на ларек с вывеской «Айсберг». Мороженое, фруктовый лед, прохладительные напитки – вот чем наполнен был ларек. И что там, интересно, за Снежная Королева работает? Хотелось бы с ней поговорить.

Продавщицей занялся Кустарев. Подошел к девушке, обаятельно улыбнулся, взял два кваса и мороженое для нее самой. Пухленькая, симпатичная на лицо шатеночка зажеманилась, глазки у нее заискрились. Но стоило Грише заговорить о сменщице, как на густые черные брови легла тяжелая темная туча. Пришлось ему доставать удостоверение, объясняться с ней.

Вика Арканова жила неподалеку в частном доме. Шатенка позвонила ей, сказала, что ею интересуются из полиции, спросила, где она. Девушка подошла к ларьку сама.

Гриша рассказал ей про парня, который третьего дня менял аккумулятор неподалеку от ларька, и получил четкий ответ. Это был Прошник Артем, бабник и лоботряс двадцати четырех лет от роду. Жил он на улице Щорса, дом восемнадцать. Какая кошка пробежала между ним и Викой, Гриша выяснять не стал. Зачем, если адрес и без того в кармане?..

Перед воротами восемнадцатого дома стояла та самая «десятка», о которой говорил продавец из автомагазина. Все четыре двери открыты настежь, музыка из салона орет, загорелый, бритоголовый молодец вился возле нее в одних шортах, с голым торсом. Худощавый парень, но мышцы развитые, рельефные. Он вытаскивал из салона коврики, стаскивая их к железному крану в деревянном, утепленном для зимы коробе. К выезду по бабам готовится. Возможно, ему еще есть на что кутить. Тридцать девять тысяч и за час можно спустить, но можно растянуть и на неделю.

Парень достал последний коврик, разогнулся и удивленно посмотрел на Максима, который стремительно приближался к нему.

– А разве машины можно мыть в общественном месте? – строго спросил он, вынимая удостоверение.

– Это не общественное место! – глянув на красные «корочки», возмущенно протянул парень. – Это мой дом!

– Это придомовая территория, значит, общественное место… Фамилия?

– Эй, а что такое?

Кустарев просунул руку под лобовое стекло машины, вынул оттуда технический талон.

– Прошник А. Д., – прочитал он, одним глазом посматривая на парня.

В экстремальной ситуации человек ведет себя непредсказуемо, и неизвестно, как поведет себя подозреваемый. Или стрекача задаст, или на Одинцова набросится. Глаз да глаз за ним. А еще лучше мордой в землю и в наручники. Но Максим пока не спешил доводить дело до крайности.

– Ну, Прошник! – Парень недоуменно смотрел на Кустарева.

– Артем?

– Ну, Артем… А что такое?

– Машину в неположенном месте моешь.

– Да я не мою. Только вот коврики поснимал… Не собирался я мыть, так что не надо!

Максим внимательно смотрел на парня. Похоже, он никакой вины за собой не чувствовал.

– Капитан Одинцов, уголовный розыск.

– И что?

Судя по всему, Прошник не видел причин, по которым он мог попасть в поле зрения уголовного розыска.

– Вчера человека ограбили. По голове камнем ударили, деньги забрали.

– Я здесь при чем? – не на шутку разволновался парень.

Но его пугал не столько свершившийся факт, сколько зловещий тон оперативника.

– На месте преступления обнаружен чек из магазина, где ты покупал аккумулятор для своей машины. Твой чек.

– Мой чек? – дернулся парень.

Одинцов отслеживал каждое его движение, он готов был отреагировать на любую опасность. И если Прошник вдруг бросится от него наутек, он успеет поймать его и задержать.

– Как твой чек попал на место преступления?

– Ну, я не знаю… А где это место преступления?

Максим не стал темнить и объяснил, где примерно произошло ограбление.

– Ну, был я вчера там, – кивнул Прошник.

Одинцов поощрительно повел бровью. Дескать, чистосердечное признание облегчает вину.

– Мужика там сбросил…

– Мужика?

– Ну, ему на московское шоссе нужно было, я короткий путь знал, через реку. Ну, и повез его… Я на него почему-то и подумал.

– Что ты подумал?

– Ну, вы сказали, что кого-то там ограбили. Он запросто мог это сделать.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, я у него про деньги спросил, он сказал, что заплатит. Сказал, а сам ухмыльнулся в сторону, ну, знаете, как это бывает… В общем, я понял, что денег у него нет. Я ему говорю, или плати, или выходи из машины. А он вдруг нож достал! Я думал, он мне в горло его воткнет!.. Не воткнул! Даже не коснулся!.. Он такой с виду ничего, нормальный, не уголовник, но когда нож достал… Глаза ледяные, лицо страшное!..

Одинцов смотрел на Прошника, стараясь не выказывать сарказма. Возможно, он выдумывал злодея с ножом, но это могло быть и правдой.

– Значит, ты его к московскому шоссе вывез? – спросил он, пытаясь подловить парня на расхождениях в показаниях.

Но поймать его на хитрую удочку не смог.

– Да нет, высадил я его.

– Из-за денег?

– Да нет, он сам сказал остановить…

– Зачем?

– А там кого ограбили? У него не «Паджеро», случайно, был?

– А почему там «Паджеро» должен быть?

– Ну, не должен… Там «Паджеро» к реке свернул, этот на него так смотрел. Чуть шею не свернул. Потом остановить сказал. Я так думаю, он обратно вернулся…